Чарлз Стросс - Акселерандо

Она пожимает плечами.

— Арианспейс ориентированы на будущее. Мы непрерывно отслеживаем положение дел. Картель космических перевозчиков не просуществует долго, а спрос на ретрансляцию не может оставаться единственной силой, контролирующей рынок. Мы должны исследовать новые возможности. Я лично внесла вклад в диверсификацию, участвуя в адаптации реакторов для подводных лодок, в разработке нанотехнологического производства в условиях микрогравитации, а так же в проектировании орбитальных отелей. Мы обладаем большей гибкостью, чем американская космическая промышленность. — На протяжении всей этой тирады из корпоративного арсенала ее лицо — точеная маска, но когда она добавляет последнее, он ощущает скользящую в ее словах насмешку.

Манфред пожимает плечами.

— Да-да, что-то в этом духе… — Он начинает потягивать свое берлинское белое, а Аннетт пускается в долгий и восторженный рассказ о том, как Арианспейс стали диверсифицированным доткомом^[19] с орбитальными устремлениями и полным набором коммерческих ответвлений: например, сценами для съемок Бондианы и перспективной цепочкой космических отелей на низкой околоземной орбите.

Ее собственная точка зрения, очевидно, не совпадает со сказанным. Ее лицо, внеполосный сигнал, недоступный камерам в серьгах, говорит куда больше, чем голос — едва ли можно не заметить, какая скука отражается на нем в соответствующие моменты, перемежаясь со скепсисом и отрицанием. Манфред подыгрывает, периодически кивая и пытаясь выглядеть так, как будто воспринимает все всерьёз, однако подрывной комизм выступления Аннетт завладевает его вниманием гораздо успешнее, чем само содержание корпоративной речи. Франклин, уже давно спрятавший нос в кружку с пивом, трясет плечами и старается не заржать в голос, глядя на то, какими жестами Аннетт сопровождает свои тирады и выражает свое собственное мнение о предпринимательских потугах руководства. Однако в одном тот, кому принадлежит озвученная точка зрения, все-таки прав — благодаря отелям и воскресным орбитальным прыжкам Арианспейс до сих пор приносят прибыль. В отличие от Локхид-Март-Боинга и прочих, которые немедленно пойдут читать одиннадцатую главу^[20], если Пентагон все-таки пережмет им капельницу с финансированием.

Кто-то еще неуверенно приближается к столу — это пухлый парень в кричащей, как сирена, гавайке, украшенный кляксами от протекших шариковых ручек у нагрудных карманов, и самыми ужасающими ультрафиолетовыми ожогами от озоновой дыры, которые Манфред когда-либо видел.

— Привет, Боб — говорит новоприбывший. — Как жизнь?

— Норм. Франклин кивает Манфреду. — Манфред, знакомься, Иван Макдональд. Иван, это Манфред. Садись. Он наклоняется к Манфреду. — Иван занимается уличным искусством. Втянулся в высокопрочный бетон по самые уши.

— Прорезиненный бетон! — восклицает Иван, лишь немного оглушая окружающих. — Розовый прорезиненный бетон!

— Ага-а-а! Каким-то образом этот парень запустил прерывание приоритетности — Аннетт перестает быть маркетинговым зомби, и возвращается к своей внекорпоративной личности, встряхнувшись от облегчения — с обязанностями покончено. — Ты тот самый парень, кто обрезинил Рейхстаг, правда? Раствором полиметилсилоксанов в сверхкритической углекислоте? Она хлопает в ладоши, глазах горят энтузиазмом. — Чудесно!

— Он обрезинил что? — шепотом спрашивает Манфред, наклонившись к Бобу.

Франклин пожимает плечами. — Не спрашивай, я просто инженер.

— Он еще работает с известняком и песчаником, не только с бетоном. Он потрясающий! — улыбается Аннетт Манфреду. — Прорезинить символ авторитаризма, разве это не замечательно?

— А я-то надеялся, что опережал на вираже хотя бы секунд на тридцать — печально говорит Манфред. И добавляет: —Боб, купишь мне пиво?

— Я собираюсь прорезинить Три Ущелья! — восклицает Иван. — Когда спадут воды.