Евгений Львович Войскунский , Исай Борисович Лукодьянов - Прощание на берегу

вниз.

– А-а-а-а… – голос его замер.

В тот же миг Платонов резко оттолкнулся от карниза и бросил свое тело в воздух. Синее море надвигалось на него. Сведя вытянутые руки перед головой, он, как нож, без брызг вошел в плотную воду, зашумевшую мимо ушей.

– Придется немного потерпеть, – сказал Михаил. Мальчик кивнул. Пока отец промывая его ободранные грудь и живот, смазывал мазью и перевязывал, Игорь не издал ни звука. Он лежал, стиснув зубы и крепко держась левой рукой за руку дяди Георгия. Не вскрикнул, не застонал. Только в глазах у него были боль и крик.

– Ну, вот и все. – Михаил укрыл сына простыней, – Молодец, Игорь. Теперь постарайся уснуть.

Он приложил ладонь ко лбу мальчика, потом отошел от койки и сделал знак жене: пойдем, ему надо отдохнуть. Ася со вздохом поднялась.

– Легче тебе, сыночек?

– Да, мама, – шепнул Игорь.

Он все еще не отпускал руки дяди Георгия, неподвижно сидевшего возле койки. Ася задернула штору и вышла вслед за Михаилом из комнаты.

Платонов поднял голову, взгляд его остановился на Галине. Он устало улыбнулся ей и подумал: «Она смотрит на меня почти враждебно».

Через некоторое время Игорь уснул. Но как только Платонов осторожно попробовал высвободить руку, мальчик встрепенулся и сжал его пальцы еще сильнее.

И так было еще несколько раз.

Текло время, в комнате стало сумеречно: там, за окном, солнце клонилось к закату. Платонов украдкой взглянул на часы. Галина сидела напротив, лицом к лицу, и он встретил ее отчаянный взгляд и тихонько покачал головой.

Наконец ему удалось высвободить затекшую руку. Игорь ровно дышал во сне. Платонов обнял Галину за плечи, и они вышли на веранду.

Ася захлопотала, побежала в кухню, вернулась с подносом. От запаха еды Платонов ощутил легкое головокружение.

– Не суетись, Ася, – сказал он. – Обед никуда не уйдет. Посиди спокойно… что пишут в газетах, Михаил?

– Не знаю, – Левицкий поднял брови. – Я не читал сегодня.

Вечерний ветерок зашелестел в листве деревьев. Снизу, из города, донеслось пение скрипок, сухой говорок барабана. Платонов выпрямился, скрипнуло плетеное кресло.

– Ну что вы уставились на меня? – сказал он грубовато. – Эка невидаль: старикан, который зажился на свете.

Никто ему не ответил. Только Ася несмело сказала:

– Георгий Ильич, вы, наверно, голодный…

– Если хочешь, налей мне компоту.

Он принялся пить компот.

Галина резко поднялась, ногой отшвырнула стул.

– Георгий…

– Сядь, Галя, – прервал он ее. – Прошу тебя, сядь, – мягко повторил он. – Знаю, что должен сказать вам… Я хотел опередить свой час, но Игорь помешал мне… Послушай, Михаил, ты хорошо знаешь стариков, знаешь эти проклятые возрастные изменения, старческие болезни, слабость. Этот постепенный и неотвратимый износ организма. Дряхлеющий человек – черт возьми, что может быть печальней! – Упрямый огонек, хорошо знакомый Галине, зажегся в его серых глазах. – Возня с кожей и другими материалами навела меня на мысль о переводе износа живого организма в ступенчатую категорию. Человек не должен изнашиваться постепенно, как башмак. Пусть он, достигнув зрелости, сохранит ее в состоянии полного расцвета – до последнего мгновения. До последнего вздоха!

Платонов встал и прошелся по веранде. Затем он снова опустился в кресло и продолжал уже спокойнее:

– Я многие годы бился, изучая мозг. Потом мы стали работать с Нейманом. Мы установили: чтобы стабилизировать организм в фазе зрелости, надо разгрузить некоторые группы клеток мозга. Чтобы они тратили не одну свою биоэлектрическую энергию, а получали бы часть энергии извне, в виде периодической зарядки… Впрочем, в моих записях вы найдете все – и теоретические посылки и описание нашей установки. Мне пришлось повторить первоначальные опыты с ботинками. Конечно, то скорее для душевного равновесия… Потом мне прислали приборы, и тогда… Ну, словом, я торопился закончить работу до двадцать третьего августа и я успел, как видите… Михаил, передай мой пакет Галине, она увезет его в Борки.

– Значит вы… – начал Михаил глухим голосом.

– Да. Нам не оставалось ничего другого, как испытать на себе. И мы это сделали – Нейман и я. Была очень важна дозировка – мы собрали ее в виде одного заряда… Ты помнишь, Галя, в прошлом году мы повторили…

– Я помню! – вскричала она, – Да если бы я знала, что вы затеяли, я бы разбила магнитный модулятор!

Она зарыдала. Ася --">