Роджер Джозеф Желязны - Вариант единорога

Роджер ЖЕЛЯЗНЫ Вариант единорога

Часть I Здесь водятся драконы

АМБЕРСКИЕ РАССКАЗЫ

Синий конь и танцующие горы (перевод Е. Голубевой)

Я взял вправо к Горящему Колодцу и избежал встречи с дымящимися призраками Артинского нагорья. Я сбил со следа предводительницу кертов из Шерна, когда ее стая гнала меня от своих высоких насестов среди скалистых каньонов. Остальные отказались от погони, и мы остались одни под зеленым дождем, падавшим с грифельно-черного неба. Мы неслись вперед и вниз, туда, где на равнинах извивались пыльные демоны, поющие о печальной вечности в скалах, которыми они когда-то были.

Наконец ветры утихли, и Шаск, мой смертоносный скакун, синий жеребец из Хаоса, замедлил бег и встал перед красными песками.

— Что случилось? — спросил я.

— Мы должны пересечь перешеек пустыни, чтобы добраться до Танцующих гор, — ответил Шаск.

— А далек ли туда путь?

— Туда идти оставшуюся часть дня, — сказал он. — Здесь самое узкое место пустыни. Мы уже заплатили часть своего искупления. Остальное ждет нас в самих горах, поскольку нам придется пересечь их в том месте, где они наиболее активны.

Я поднял фляжку и потряс ее.

— Стоит того, — сказал я, — если только они не пляшут в самом деле по шкале Рихтера.

— Нет, но на Великом Перешейке между тенями Амбера и тенями Хаоса происходят некие природные изменения в том месте, где они встречаются.

— Мне не впервой сталкиваться с теневыми грозами, а там, похоже, находится постоянный тенегрозовой фронт. Но мне все же хотелось бы скорее прорваться, чем ночевать там.

— Я говорил тебе, когда ты выбрал меня, лорд Корвин, что могу нести тебя быстрее любого другого скакуна в дневное время. Но ночью я превращаюсь в неподвижную змею, замирающую на камне, холодную, словно сердце демона, и оттаивающую лишь с рассветом.

— Да, я припоминаю, — сказал я, — и ты служил мне хорошо, как и говорил Мерлин. Возможно, нам стоит заночевать по эту сторону гор и пересечь их завтра.

— Фронт, как я говорил, перемещается. В некоторых точках он может налететь на вас еще в предгорьях или даже раньше. Когда добираешься до этих мест, уже неважно, где заночуешь. Так что спешивайтесь сейчас, пожалуйста, расседлывайте и разнуздывайте меня, чтобы я мог превратиться.

— Во что? — спросил я, спрыгивая на землю.

— Полагаю, форма ящерицы лучше всего подходит к условиям пустыни.

— Хорошо, Шаск, делай, как тебе удобно. Стань ящерицей.

Я начал снимать с него поклажу. Было приятно почувствовать себя свободным.

Шаск в качестве синей ящерицы был головокружительно проворным и практически неутомимым. Он перенес меня через пески засветло и, пока я стоял, созерцая тропинку, уходящую в предгорья, заговорил свистящим голосом:

— Как я уже сообщал, тени могут застать нас здесь повсюду, а я еще достаточно силен, чтобы взлететь наверх за час с небольшим, прежде чем придет время разбивать лагерь, отдыхать и ужинать. Каков наш выбор?

— Вперед, — сказал я ему.

Деревья сбрасывали листву буквально на глазах. Тропинка была безумно неровной, резко меняла направление и характер. Времена года приходили и уходили — снежные шквалы сменялись порывами горячего ветра, затем налетала весна и расцветали цветы. Перед глазами мелькали башни и металлические люди, дороги, мосты, туннели — и все это мгновенно исчезало. А вслед за этим пляска прекращалась вовсе, и мы просто взбирались по тропе, как обычные путники.

В конце концов мы разбили лагерь в укрытии недалеко от вершины. Пока мы ели, небо затянуло облаками, и в отдалении раздалось несколько раскатов грома. Я устроил себе невысокую лежанку. Шаек превратился в огромную змею с головой дракона, крыльями и оперением и свернулся рядом.

— Спокойной ночи, Шаск, — окликнул я его, когда упали первые капли дождя.

— И… тебе… того же… Корвин, — --">