Айзек Азимов - Дэвид Старр, космический рейнджер

— Примерно за пять минут, мне кажется. Мы даже не закончили кофе. — Он болезненно побледнел. — Они отравлены?

Дэвид не ответил. Он повернулся к управляющему:

— Что вы скажете о марсливах?

— В них не было ничего ненормального. Ничего. — Гаспер в волнении схватил занавес и лихорадочно скомкал, но при этом продолжал бормотать еле слышным шепотом: — Свежая поставка с Марса, проверенная и одобренная правительством. Только за последние три вечера мы продали несколько сотен порций. Ничего подобного не случалось.

— Все равно, прикажите исключить марсливы из меню, пока мы не проверим их вторично. А теперь, на случай, если дело не в них, пожалуйста, принесите какой-нибудь пакет, чтобы мы смогли забрать остатки обеда для проверки.

— Сейчас. Сейчас.

— И, конечно, никому об этом не рассказывайте.

Управляющий вернулся через несколько секунд, вытирая вспотевший лоб носовым платком. Он сказал:

— Никак не могу этого понять. Никак не могу.

Дэвид сложил в пакет пластиковые тарелки с остатками пищи, добавил то, что осталось от поджаренных булочек, закрыл вощеные чашки, в которых подавали кофе, и отставил их в сторону. Гаспер перестал непрерывно потирать руки и потянулся к контакту на краю стола.

Но Дэвид опередил его, и, вздрогнув от неожиданности, управляющий обнаружил, что его запястье крепко стиснуто сильными пальцами.

— Сэр, но крошки!

— Я их тоже заберу.

С помощью карманного ножа Дэвид собрал все крошки, острое лезвие легко скользило по невидимой поверхности силового поля. Самому Дэвиду не нравились подобные столешницы. Их абсолютная прозрачность вовсе не способствовала расслаблению. Обедающие, видя висящие в пустоте тарелки и чашки, испытывали напряжение. Приходилось слегка выводить поле из фазы, что вызывало непрерывное мерцание и создавало впечатление твердой поверхности.

В ресторанах же такие столы пользовались популярностью, поскольку нужно было лишь слегка, на долю дюйма, приподнять поле, чтобы уничтожить все прилипшие крошки и капли. Только закончив собирать остатки пищи, Дэвид позволил Гасперу проделать эту операцию, вначале отключив предохранитель, а затем используя специальный ключ. Поверхность стола в момент стала совершенно чистой.

— Еще минутку. — Дэвид взглянул на циферблат своих часов, потом слегка отогнул занавес. — Доктор Хенри! — позвал он негромко.

Долговязый мужчина средних лет, сидевший за тем самым столом, за которым пятнадцать минут назад сидел Дэвид, вздрогнул и удивленно оглянулся.

Дэвид улыбнулся.

— Я здесь! — И прижал палец к губам.

Доктор Хенри встал. Костюм висел на нем, редеющие седые волосы были тщательно зачесаны на лысину.

— Мой дорогой Дэвид, ты уже здесь? — спросил он, подходя к нише. — А я думал, что ты опаздываешь. Но что случилось?

Улыбка исчезла с лица Дэвида. Он ответил:

— Еще один.

Доктор Хенри зашел за занавес, взглянул на мертвого и пробормотал:

— Надо же!

— Никак не ожидал увидеть такое прямо здесь, — заметил Дэвид.

— Я думаю, — доктор Хенри снял очки и прочистил их слабым силовым полем своего карманного очистителя, — я думаю, лучше закрыть ресторан.

Гаспер беззвучно, как рыба, глотнул воздух и сдавленно произнес:

— Закрыть ресторан?! Он открыт всего неделю. Это катастрофа. Настоящая катастрофа!

— Всего лишь на час или около того. Нужно убрать тело и осмотреть вашу кухню. Вы ведь хотите, чтобы мы раскрыли загадку пищевого отравления, и для вас будет гораздо менее удобно, если мы будем заниматься всем этим в присутствии обедающих.

— Очень хорошо. Ресторан будет в вашем распоряжении, но мне нужен час, чтобы все посетители кончили обедать. Надеюсь, огласки не будет.

— Никакой, уверяю вас. — Морщинистое лицо доктора Хенри было очень серьезно. — Дэвид, позвони в Зал Совета и попроси Конвея. У нас для таких случаев разработана процедура. Он знает, что нужно делать.

— А я должен оставаться? — неожиданно вмешался Форестер. — Я плохо себя чувствую…

— Кто это, Дэвид? — спросил доктор Хенри.

— Он обедал вместе с умершим. Его зовут Форестер.

— Ага. Боюсь, мистер Форестер, вам придется поболеть здесь.

В ресторане было холодно, и он производил неприятное впечатление своей пустотой. Пришли и ушли молчаливые оперативники. Они тщательно, атом за атомом, проверили кухню.