Сергей Барк - Второй урок. Земля [СИ]

на абсолютно незнакомой планете, доживающей последние дни. Сидерис собирался навсегда кануть в Лету немногим более, чем через один лунный месяц. Жители планеты работали без устали в нечеловеческих условиях, проживая бесцветные будни в искусственном свете ламп и призрачных надеждах на спасение. И, как бы удивительно это не звучало, им удалось! Удалось выжить, претворив сумасшедший план безумного гения в жизнь.

Главный инженер Сидериса разработал проект под названием «Гея», целью которого являлось — ни больше, ни меньше! — строительство новой планеты!

Кир вдруг вспомнил, как они впервые услышали об этом — тогда только невероятное самообладание обоих мальчишек и вражеская среда позволили им переварить ненормальную идею.

И все же сидерианцы добились своего. Они построили Гею и сумели запустить ее в режиме реального автономного функционирования. Каково же было удивление Кира, когда он узнал в насыщенном красками шаре давно потерянную людьми Землю, снившуюся, наверное, каждому жителю Империи хотя бы раз! Только тогда он наконец осознал, что их закинуло в глубокое прошлое. Они своими глазами видели появление третьей планеты от Солнца, что заняла место прародителя Сидериса на околосолнечной орбите, оставив при себе труп создателя безмолвной серой тенью, называемой бесконечными поколениями человеческой расы Луной!

Вдали показались очертания Фрайи, лишь немногим отличавшейся от резных ликов планеты. Они были уже недалеко, и сердце Кира забилось быстрее.

Они сумели вернуться, сумели дотянуться до собственных звезд, а ведь могли навсегда затеряться в бездонном колодце прошлого, потеряв единственную жизнь…

Что было терять в четырнадцать? Пожалуй, Кир бы ответил — всё… Всё, что тебе дорого, и единственное, что действительно нужно. Для Кира этим всем была одна глупая голубоглазая девчонка с золотыми волосами.

Мирионка каким-то образом изменила всю его жизнь, заставив следовать за собой. Она нарисовала перед ним путь, тот путь, что шел параллельно её, а может, и ближе, может, он ступил на одну с ней дорогу, желая сопровождать дурочку вечно. Ведь сама она явно не справлялась.

Когда именно это случилось, Кир не знал. Может быть, в первый год обучения в Прайме, когда Санара, прикинувшись мальчишкой, водила за нос все мужское население академии. И Кир, живя с ней рядом, привык к этому назойливому, наивному и вечно открытому всем ветрам пацану, что так отчаянно боролся за выживание в стенах учебного заведения вместе с ним.

А цель перед ними стояла не маленькая — занять место Императора через восемь лет.

«Уже семь», — мысленно поправил себя Кир, неожиданно для себя обрадовавшись, что он снова участник этого невообразимого состязания.

Кир был одним из семерых, имевших все шансы стать будущим повелителем Империи. Санара также входила в число избранных претендентов, а сейчас рядом с Киром шагал еще один счастливчик, отмеченный судьбой, тот, что еще совсем недавно был готов перегрызть фризийцу горло, впрочем, как и Кир ему…

Но что-то изменилось…

Кир не успел определить, что именно, когда скромные окрестности города уже свободно вели ребят широкими дорогами, украшенными фасадами низеньких терм среднего пошиба для экономичного отдыха. Людей здесь почти не было, и редкие встречные не проявляли к ним никакого интереса, позволив мальчишкам беспрепятственно преодолеть трущобы, затем пригород и, наконец, войти в черту города, где они с удовольствием воспользовались бесплатным общественным транспортом — сервис на Арессарме был на высоте.

«Сколько же времени прошло с тех пор, как мы пропали?» — размышлял Кир, как только видение стало приобретать все более осязаемые черты.

А вдруг они отсутствовали слишком долго? Ведь это вполне могло быть другое время… нет, кажется, Азул говорил, что сидерианцам не удалось изменить параметры передвижения сквозь проход, поэтому их миры, словно две жилые квартиры соседствовали один с другим, открывая проход в определенный временной промежуток. Оставалось надеяться, что так это и было.

Судя по внешнему виду города, Кир вполне мог на это рассчитывать. Выглядела Фрайя точно такой же, какой он ее запомнил: шумная, людная, сверкающая объемными голограммами и бесконечно нахваливавшая свои прелести искусственным голосом, транслируемым отовсюду, словно услужливая девушка, готовая удовлетворить желание клиента соразмерно его --">