Алан Дин Фостер - Наблюдатель

для меня фатальной. — После короткого раздумья он прибавил: — Мой корабль тоже будет сильно поврежден.

— Информация, — последовал по-дабиански короткий ответ. — Вопросов нет?

— Что будет с вами?

— С нами будет то же, что и с тобой, человек.

Первое приближение к смертности среди дабиан, подумал Чепмен. Но он не почувствовал энтузиазма от этого открытия. Никто другой не узнает о том, что он здесь открыл.

— И нет способа спастись? Я полагал, что ваш корабль очень быстроходный.

— Не достаточно. Но, может быть, и есть выход.

Последовала неуверенная пауза, прежде чем дабианин заговорил снова:

— А ты не заметил это?

— Что не заметил? — Чепмен был больше смущен, чем возбужден.

— Ону.

— А что такое, черт подери, это значит? — Чепмен успокоился. — Вы не могли бы дать его координаты?

— Мы не очень хорошо знаем соответствие ваших вычислений, но из того, что нам известно… — и он выстрелил ему несколько цифр.

— Корабль? Что это значит?

— Минуточку, Чепмен. — Ему показалось, что он слышит, как машина думает слишком долго. А может, ты, старик, чересчур перележал в замороженном состоянии, подумалось ему.

— Используя максимальное увеличение, сфокусированное на районе, указанном кораблем чужаков, она распознается как крупный, но неясный объект, действительно находящийся в этом участке неба. Масс-сенсорные детекторы чужака вероятно намного сильнее наших. Положение на данный момент исключает визуальную идентификацию кометы под этим углом наблюдения.

Комета? Вопрос, корабельному компьютеру. Достаточно ли она велика, чтобы обеспечить достаточную защиту от предполагаемой вспышки?

— Да, Чепмен.

— Второй вопрос: достаточно ли она велика, чтобы защитить оба корабля?

— Потребуется точное и деликатное маневрирование, чтобы предотвратить взаимные повреждения. Это возможно, хотя и не без труда и осложнений.

— Каких осложнений?

Надежды Чепмена разбегались, как дети во время игры.

— Время, требуемое для того чтобы добраться до тени кометы, составляет тридцать девять часов.

— Мы отлетаем, человек, — сообщил дабианин. — Надо ли нам переориентировать нашу позицию, чтобы дать место твоему кораблю?

Чепмен почти не раздумывал. Тридцать девять часов укладывались в верхний предел ожидаемой звездной вспышки. За тридцать девять часов он, возможно, будет дальше, чем находится планета. И все компьютер сообщал, что он все еще будет в фатальном радиусе радиации вспышки.

Эту игру трудно было принять.

— Да, я тоже попытаюсь туда добраться.

Дабиане, очевидно, восприняли это, как не требующее продолжения разговора.

— Корабль, смени положение, чтобы мы могли устроиться за ядром кометы. Держи курс за дабианином.

— Я буду осторожен, Чепмен, — доверительно заверил корабль.

В занятиях последующие часы пролетели незаметно. Он изучал дабианский корабль, проследовавший мимо, а затем впереди него на близком расстоянии, позволявшем ксенологам получить довольно ценные сведения. Это дало ему возможность отвлечься от взвешивания своих довольно хлипких шансов. Когда прошли двадцать четыре часа и вспышку можно было ждать в любой момент, он работал неустанно и интенсивно.

Комета была действительно большой. По крайней мере, пятнадцать километров в поперечнике ядра. Когда иссякли тридцать два часа с момента пробуждения, он увидел корабль дабиан с самого близкого расстояния. Восемьсот метров в длину, на сотню меньше, чем его, но гораздо массивнее. Он прошел перед ним, двигаясь с большой скоростью, чтобы безопаснее укрыться в тени кометы.

В тридцать пять часов он позволил себе некоторую надежду. В тридцать шесть он планировал полный отчет Комиссии о своем спасении.

В тридцать семь часов корабль сообщил ему, что он не успевает.

— Поверхностная звездная активность уже проявляет признаки приближающегося извержения, Чепмен. Если местные условия не изменятся, мы достигнем ядра кометы на час двадцать две минуты и девять секунд позже, чем требуется.

В течение какого предельного срока возможно выдержать радиацию, не нанося непоправимого ущерба для корабля? — К своему удивлению он почему-то не спросил о себе.

— Десять с половиной минут.

Ну вот теперь все ясно. Утопая, он ухватился было за веревочку, а она оказалась слишком короткой. Он обернулся и позволил себе рухнуть в кресло перед главным экраном. Голова его тяжело опустилась и подалась вперед, опершись на изгиб локтя, чтобы --">