Иван Антонович Ефремов - Туманность Андромеды

Иван Ефремов ТУМАННОСТЬ АНДРОМЕДЫ

Глава первая ЖЕЛЕЗНАЯ ЗВЕЗДА

В тусклом свете, отражавшемся от потолка, шкалы приборов казались галереей портретов. Круглые были лукавы, поперечно-овальные расплывались в наглом самодовольстве, квадратные застыли в тупой уверенности. Мерцавшие внутри них синие, голубые, оранжевые, зеленые огоньки подчеркивали впечатление.

В центре выгнутого пульта выделялся широкий и багряный циферблат. Перед ним в неудобной позе склонилась девушка. Она забыла про стоявшее рядом кресло и приблизила голову к стеклу. Красный отблеск сделал старше и суровее юное лицо, очертил резкие тени вокруг выступавших полноватых губ, заострил чуть вздернутый нос. Широкие нахмуренные брови стали глубоко-черными, придав глазам мрачное, обреченное выражение.

Тонкое пение счетчиков прервалось негромким металлическим лязгом. Девушка вздрогнула, выпрямилась и заломила тонкие руки, выгибая уставшую спину.

Позади щелкнула дверь, возникла крупная тень, превратилась в человека с отрывистыми и точными движениями. Вспыхнул золотистый свет, и густые темно-рыжие волосы девушки словно заискрились. Ее глаза тоже загорелись, с тревогой и любовью обратившись к вошедшему.

— Неужели вы не уснули? Сто часов без сна!..

— Плохой пример? — не улыбаясь, но весело спросил вошедший. В его голосе проскальзывали высокие металлические ноты, будто склепывавшие речь.

— Все другие спят, — несмело произнесла девушка, — и… ничего не знают, — добавила она вполголоса.

— Не бойтесь говорить. Товарищи спят, и сейчас нас только двое бодрствующих в космосе, и до Земли пятьдесят биллионов^[2] километров — всего полтора парсека!^[3]

— И анамезона^[4] только на один разгон! — Ужас и восторг звучали в возгласе девушки.

Двумя стремительными шагами начальник тридцать седьмой звездной экспедиции Эрг Hoop достиг багряного циферблата.

— Пятый круг!

— Да, вошли в пятый. И… ничего. — Девушка бросила красноречивый взгляд на звуковой рупор автомата-приемника.

— Видите, спать нельзя. Надо продумать все варианты, все возможности. К концу пятого круга должно быть решение.

— Но это еще сто десять часов…

— Хорошо, посплю здесь, в кресле, когда кончится действие спорамина^[5]. Я принял его сутки назад.

Девушка что-то сосредоточенно соображала и наконец решилась:

— Может быть, уменьшить радиус круга? Вдруг у них авария передатчика?

— Нельзя! Уменьшить радиус, не сбавляя скорости, — мгновенное разрушение корабля. Убавить скорость и… потом без анамезона… полтора парсека со скоростью древнейших лунных ракет? Через сто тысяч лет приблизимся к нашей солнечной системе.

— Понимаю… Но не могли они…

— Не могли. В незапамятные времена люди могли совершать небрежность или обманывать друг друга и себя. Но не теперь!

— Я не о том, — обида прозвучала в резком ответе девушки. — Я хотела сказать, что «Альграб», может быть, тоже ищет нас, уклонившись от курса.

— Так сильно уклониться он не мог. Не мог не отправиться в рассчитанное и назначенное время. Если бы случилось невероятное и вышли из строя оба передатчика, то звездолет, без сомнения, стал бы пересекать круг диаметрально, и мы услышали бы его на планетарном приеме. Ошибиться нельзя — вот она, условная планета!

Эрг Hoop указал на зеркальные экраны в глубоких нишах со всех четырех сторон поста управления. В глубочайшей черноте горели бесчисленные звезды. На левом переднем экране быстро пролетел маленький серый диск, едва освещенный своим светилом, очень удаленным отсюда, от края системы Б-7336-С+87-А.

— Наши бомбовые маяки^[6] работают отчетливо, хотя мы сбросили их четыре независимых года^[7] назад. — Эрг Hoop указал на четкую полоску света вдоль длинного стекла в левой стене. — «Альграб» должен быть здесь уже три месяца тому назад. Это значит, — Hoop поколебался, как бы не решаясь произнести приговор — «Альграб» погиб!

— А если не погиб, а поврежден метеоритом и не может развивать скорость?.. — возразила рыжеволосая девушка.

— Не может развивать скорость! — повторил Эрг Hoop. — Да разве это не то же самое, если между кораблем и целью встанут тысячелетия пути? Только хуже — смерть придет не сразу, пройдут годы обреченной безнадежности. Может быть, они позовут — тогда узнаем… лет через шесть… на Земле.

Стремительным --">