Дмитрий Александрович Де-Спиллер - Светящаяся паутинa

предположением, что и паутина, просачивающаяся сквозь стены и видения, — всё это было игрой моей детской фантазии.

Слушая меня, Миша, по-видимому, пришёл в восторг. Его блестящие, чёрные, полные экспрессии глаза засияли. Когда я кончил говорить, он воскликнул:

— Николай, это не плод фантазии! Это всё так и было!

И он мне рассказал про свою гипотезу о нейтронных молекулах.

Насколько я понял, эта гипотеза весьма далека от логической законченности. Она ещё настолько «сырая», что едва ли уместно уже теперь оглашать её посредством научных публикаций. Я, однако, отношусь к ней с доверием.

По этой гипотезе, земной шар пронизывается насквозь многоветвистыми нитями, состоящими из сцепленных друг с другом нейтронов. Их совокупность Миша назвал «нейтронным деревом». Нити эти так тонки, что беспреткновенно рассекают любые предметы, проходя между их атомами. «Нейтронное дерево» не проваливается сквозь землю только потому, что его центр тяжести совпадает с центром тяжести Земли. В обычных условиях оно невидимо и неощутимо, но если заставить его нити вибрировать, то они засияют и станут взаимодействовать с окружающими предметами.

Вдохновенно ораторствуя, Миша Климов высказал догадку, что наэлектризованная модель «бутылки Клейна», обтекаемая электротоками потребной конфигурации, испускает особые лучи, которые поглощаются определёнными участками «нейтронного Дерева» и вызывают их дрожание. По предположению Миши, свалившись на «бутылку Клейна», я нарушил изоляцию меж нею и оплетающими её проводами. Возникшее при этом излучение подействовало на небольшую область «нейтронного дерева» отчего в этой области завибрировали нейтронные нити. Их-то я и принял за светящуюся паутину. Должно быть, именно они смертельно ранили кота Киры Евдокимовны и издырявили аккордеон. По Мишиному мнению, это вполне возможно.

— Когда нейтронные нити вибрируют, — говорил Миша, — они как бы утолщаются и могут иногда нарушать молекулярные структуры твёрдых тел. Мы это докажем! Полагаю, что кот и аккордеон пали во славу науки! Думаю, что вместе с ними повредились и другие предметы, но на это не было обращено внимания.

Мишины рассуждения выглядели убедительно. Однако мне показалось, что они не всё объясняют. Когда Миша изложил свою гипотезу, я спросил:

— Но откуда явились видения? Почему они мне мерещились среди светящихся нитей?

— Это эффект Ивана Грозного, — заявил Миша.

— Что такое эффект Ивана Грозного?

— Я так называю, — сказал Миша, — осмысливание нашим воображением совершенно случайных форм. Всмотритесь в чернильную кляксу, и вам представится фигура слона, или профиль родственника, или очертания Пизанской башни.

— А почему вы называете это эффектом Ивана Грозного?

— Потому что во время прошлой размолвки с тёщей у меня на обоях появилось пятно — ну прямо вылитый Иван Грозный!

— Но те видения отличались поразительной реальностью. Они двигались. Мне казалось, что я вижу живых людей!

Миша задумался. Помолчав с минуту, он достал из-под скамейки свой портфель и встал.

— В конце концов, — сказал он, — мы не знаем механизма эффекта Ивана Грозного. Должно быть, какие-то свойства нейтронных нитей ему благоприятствовали. Возможно, что форма нитей или ритм их движений могли его значительно усилить… Однако это моя остановка. До свидания…

Я пожал Мишину руку, и мы расстались.

Скажу ещё только одно. Иногда у меня в памяти с удивительной отчётливостью воскрешаются мои детские видения. Перед моим мысленным взором встают странные, таинственные картины. Потом они исчезают, и мне становится грустно, как будто померкло волшебное окно.

Почему-то мне кажется, что нейтронные нити — живые.

--">