Светлана Альбертовна Тулина - Контрадикс по пятницам

длинные руки. Схватив его, всё ещё ничего не понимающего и обеими руками вцепившегося в свою драгоценную камеру, за шиворот, потащила дальше, но не по прямой, а налево, вверх по склону, туда, где горизонтальная бетонная плита набережной перед опорой создавала нечто вроде карнизика.

Она действовала на автомате, не думая, с точно таким же автоматизмом пригибаясь и успев краем глаза отметить, что диск сначала замер на месте, а потом стремительно рванулся назад. Неприятный зеленоватый свет залил поверхность реки, заметались неверные красно-чёрные тени. Луч прицельно прошелся по балке, на которой они с Чаком только что сидели. Задержался, мазнул по склону. Но к этому времени Милке уже удалось запихнуть Чака в узкую щель под набережной и влезть туда самой, луч скользнул поверху, не задев, только обдал острым запахом озона и легким электростатическим покалыванием, от которого заискрились и встали дыбом волосы.

— Ты это сатшем? — спросил Чак с лёгким недоумением.

Он не был ни испуган, ни возмущён — удивлён только. Да и то лишь самую малость. Интересно, а что такое должно произойти, чтобы он всерьёз возмутился или испугался? На всякий случай Милка зажала ему рот свободной от фотовспышки рукой — она не была уверена, что на борту диска не имеется каких-нибудь сверхчутких акустических сенсоров.

Золотистого диска.

В этом-то всё и дело, черт бы побрал Чака со всей его любовью к чёрно-белым фотографиям, на которых невозможно увидеть именно такого маленького, но очень важного нюансика. Похоже, Вежливый был не прав, свои любители примитива есть и среди коллекционеров ментальных скальпов…

Милка осторожно выглянула из-под плиты.

Диск неподвижно висел под мостом и словно бы озирался, поводя вокруг себя узким зеленоватым лучом. Он больше не выглядел угрожающе — скорее, несколько неуверенно, хаотичные движения луча эту неуверенность только подчёркивали. Интересно, луч этот просто прожектор — или оружие? Судя по реакции кожи и волос, Милка была склонна отдать предпочтение второму варианту. Оружие. Но вряд ли — смертельное, трупы им неинтересны, стало быть — парализующее. Впрочем, проверять на себе не хотелось совершенно.

Зелёный луч ушёл вверх, скользнул по внутреннему своду моста и погас. Диск слегка качнулся, повисел ещё секунды две, и вдруг по широкой наклонной дуге скользнул вперёд и вниз, прямо к развалам бывшей стройки. Свет фонарей с моста туда не дотягивался, тень казалась вязкой и густой. Диск нырнул в неё, как ныряет брошенная монетка в чёрно-красную воду торфяного озера.

Исчез.

— Отин катр. Фсеко отин… — сказал Чак грустно. — Сатшем ты меня столкнула?

Милка не ответила.

Прищурившись, она до рези в глазах вглядывалась в темноту. Показалось или нет?..

Нет, не показалось!

За кучей строительного мусора опять возникло зеленоватое свечение. Узкий луч скользнул по ближнему склону. Погас. Через секунду возник снова, качнулся слева направо — но уже по противоположному берегу. Снова погас. Но чёрный невысокий холм из битого кирпича и ломаной арматуры было по-прежнему очень хорошо видно на фоне смутного зеленоватого свечения.

Вот оно, значит, как.

Сели, голубчики.

Столько времени шастали себе мимо по своим, понимаешь, суперважным делам вселенского, понимаешь, масштаба, а сегодня — на тебе! Взяли и вот так просто сели. В двух, понимаешь, шагах. Да ещё и иллюминацию включили — а то вдруг, понимаешь, не заметят их.

Странное совпадение вытанцовывается.

И это не говоря уже о том, что на всей огромной Земле не смогли эти мелкие ушастики отыскать себе другого моста для прогулок. Что-то как-то последнее время слабо верится в подобные совпадения. Может быть, всё гораздо проще, и дело вовсе не в извращённых любителях примитивных земных мозгов, а в тривиальном и недвусмысленном чувстве мести? Если чувство это, конечно, знакомо красноглазеньким ушастикам. Ладно, не мести. Совершенно рациональная подчитска случайных свидетелей — тебе что, это больше нравится?

В прошлый раз ей помогла безумная ярость и то, что уже наступало утро. Сейчас ярости не было, да и до утра слишком долго, осень, ночи длинные. Не переть же на этих тварей с Чаковской камерой наперевес…

Впрочем… у вспышки отдельный аккумулятор.

Милкины губы растянулись в нехорошей улыбке.

— Сиди здесь! — прошипела она Чаку, одним движением оборвала тянущиеся к его --">