Анатолий Бурак - Рыба в воде

Анатолий Бурак.

Люди Дромоса. Книга III.

Рыба в воде.

Тот, кто живёт в стеклянном доме, не должен бросаться камнями в других.

Р.Л. Стивенсон.

Сотни воителей стоит

Один врачеватель искусный.

Гомер.

Глава 1

Песчинки по-прежнему сыпались, и мозг непроизвольно дополнял картину еле слышным шуршанием. Хотя, как вы понимаете, ничего подобного быть не могло. Не было у меня такой остроты слуха, чтобы уловить, как звучит неумолимое время. В принципе, никто меня в шею не гнал, и я мог бы сидеть здесь до окончания веков. Вот только это было несколько... ну, непродуктивно, что ли? Да и, если честно, не совсем по-мужски. Я перенёс - по одному - всю честную компанию в один из Мерседесов, так безалаберно забываемых мной возле домика на берегу реки. И, сконцентрировавшись, вытолкнул его в "реальный мир". Затем, посетовав на крепость заднего ума и в последний раз вспомнив дедушку Кроули, сказавшего, что "Даже если мы точно знаем, чего хотим, то зачастую плохо представляем, как будет выглядеть то, чего мы так упорно добиваемся", я зажмурился и сделал шаг наружу. И оказался в своём теле, которое ещё не успели обезобразить доморощенные вивисекторы от косметологии. Судя по всему, коридор сработал как и положено исправному дромосу, действующему в "обратном" режиме. И я снова дома, причём, что самое приятное НИЧЕГО ещё не произошло и, свят, свят, свят, надеюсь, не произойдёт.

- ...Тенденции их кризиса можно проследить хотя бы на примере нашей цивилизации. И не надо далеко ходить за подтверждением. Еще одна потенциальная опасность связана с тем, что леса накапливают дополнительный углерод, выбрасываемый в атмосферу в виде CO2 при сжигании ископаемого топлива. За время с 1860 по 1988 года пополнение углерода составило двести миллиардов тонн. В случае дестабилизации глобальной экосистемы может сработать колоссальная рукотворная "пороховая бочка", ускоряя парниковый эффект. Только в процессе вырубки лесов с 1850 по 1990-й гг. в атмосферу уже выброшено около сто двадцать миллиардов тонн углерода.

Я вздохнул с облегчением и не смог сдержать слёзы радости. Впрочем, смеха я тоже не смог сдержать. Все присутствующие обернулись, с недоумением посмотрев на меня, а я, не в силах объяснить своё поведение, замахал руками.

- Я сказал что-то смешное? - В голосе Профа помимо воли звучала лёгкая обида.

- Нет, Семён Викторович. Бога ради извините, но тут нарисовались новые обстоятельства. И, в свете открывшихся фактов, я просто счастлив видеть всех вас в полном здравии. А так же все остальные приметы цивилизации.

Ленка врубилась сразу:

- Дубль-два?

- Угу. - И я невольно поискал глазами Аббата.

Гениальный наш сидел в уголке, делая вид, что его это ни в коей мере не касается. Скромненько так, стипло. И, клянусь Богом, каким-то шестым чувством я понял, что ОН ЗНАЛ.

Одним прыжком я преодолел разделявшие нас четыре метра и от души вломил по диванной подушке. Ибо там, куда я целился, головы Гроссмейстера уже не было. Не видя противника я, подчиняясь интуиции, ударил локтем назад но, мягко направленный умелыми руками Старшего, продолжил движение и приземлился на пол.

С самого начала я понимал, что мне не победить его никоим образом, но нервное напряжение, порождённое страхом, ожиданием и чувством безысходности требовало выхода. И продолжил атаку. Отшвырнув стул, стоявший на пути я провёл довольно грамотную с техничной точки зрения серию в голову и завершил её неспортивным ударом ногой в пах. И... снова оказался на полу.

"Аббат" стоял надо мной и улыбался, подогревая моё и без того горячее желание свести счёты.

- "Кто встречает жизненные невзгоды стиснув зубы, обречен на хроническую головную боль", предупреждает известный петербургский врач Леонид Фролов. - В его голосе звучала прямо таки отеческое беспокойство о моём пошатнувшемся здоровье. И непосредственная и печальная озабоченность психическим состоянием подопечного.

Урод чёртов. Лекций по охране здоровья мне только не хватало. Я одним прыжком вскочил на ноги и снова атаковал своего противника. И опять очутился на полу.

- Ну же,