Андрей Алексеевич Кокоулин - Артефакт

фантастических, придется ставить маркеры, то есть, метки, чтобы вы не впали в диссонанс с окружающим миром.

— Я знаю, что маркеры ставят на любые искусственные воспоминания.

Кромпет пожал плечами.

— Это, скорее, уже наши, профессиональные значки, отличительная мемматическая подпись, к тому же вам она будет совершенно не заметна.

Мирой помолчал.

— Господин Кромпет, — спросил он наконец, — можете ли вы, как профессионал, однозначно определить, является воспоминание настоящим или ложным?

Кромпет задумался.

— Наверное, да. Если оно будет значительным по времени. Тогда по артефактам, по мематическим грифам…

— Мне бы хотелось, — Мирой наклонился вперед, — чтобы вы сказали мне, какие мои воспоминания — не мои.

Мемматик обнаружил, что смотрит прямо в усталые, обведенные черными кругами глаза.

— Я в основном… Какой период?

— Я не знаю, — Мирой откинулся обратно, на спинку. — Я не могу разобраться. Не думаете же вы, что я вызвал бы вас…

— Хорошо, я понял.

Кромпет раскрыл чемоданчик.

Две мем-диадемы он выложил на столик первыми. Затем достал таймер, висшет и медбраслет.

— Господин Мирой, — сказал он, — почему это вдруг стало для вас так важно?

— Потому что я понял, что жизнь моя…

Мирой вздохнул.

— Руку, пожалуйста, — попросил Кромпет.

Он деловито закатал рукав рубашки, растянул браслет и, пропустив через предплечье, закрепил его клиенту у локтя.

— Ну вот.

Мирой ухватил его за запястье.

— Жизнь моя совершенно не ясна мне, — быстро проговорил он. — Кто я? Что я? Тот ли я, каким был в начале? Вы должны помочь мне!

— Хорошо. — Кромпет с усилием вывернул свою руку из захвата. — Обычно меня просят создать воспоминания, а не найти фальшивые, но и ваша проблема не является уникальной.

— Нет? — с надеждой спросил Мирой.

— Нет, — Кромпет распустил галстук. — У меня был случай. Муж, жена. Вполне счастливый брак. До некоторого момента.

Говоря, мемматик включил висшет, вывел на экран стандартный мем-договор, впечатал в пустую строку: "определение/изъятие привнесенной мематической информации", обозначил сумму, указал количество сеансов — "три".

Можно было обойтись и двумя, даже одним, но Кромпет решил подстраховаться.

— Так вот, — продолжил он, — однажды муж понимает, что испытывает к жене вовсе не любовь, он понимает, что вообще с трудом ее терпит. И выясняется… Вот здесь…

Кромпет подал висшет.

— Здесь? — Мирой прижал большой палец к датчику.

— Да. Это ваше согласие на мематическое вмешательство. И выясняется, что его счастливая жизнь — фикция. Ничего не было. Ни свадьбы, ни совместно прожитых лет. Его, грубо говоря, украли.

— А ради чего?

— Наследство.

— Какой расхожий сюжет, — печально сказал Мирой.

— Тем не менее. — Кромпет поерзал, устраиваясь в кресло удобнее. — Господин Мирой, вы доверяете мне работу с вашей памятью?

Мирой, кажется, усмехнулся.

— Если в этой памяти есть мое.

— Это формальность, господин Мирой, — терпеливо пояснил Кромпет. — Все записывается в висшет, кодированные данные уходят в общий банк. Необходимо просто подтверждение.

— Да. Я говорю — да.

— Хорошо. Наклонитесь ко мне, пожалуйста.

Мирой придвинулся, опустил голову, и Кромпет нацепил мем-диадему поверх седых волос, прижав клипсы присосок к вискам.

— Зуд в затылочной части чувствуете?

— Нет. Да… сейчас да.

— По моей команде браслет погрузит вас в дельта-сон. Сон глубокий, без сновидений. Если вы что-то и увидите, это будут, скорее всего, какие-то проявления моей работы. Это не опасно. Сеанс займет ровно два часа. Видите таймер?

Кромпет повернул таймер к Мирою и выставил его на сто двадцать минут.

— Вижу, — сказал Мирой.

— После истечения времени вы проснетесь. Думаю, я уже буду знать, где и что у вас не так. Если получится исправить сразу, исправлю.

— А как я узнаю?

— Вычлененные мной мем-фрагменты будут записаны на висшет. Я вам их покажу. Могу не удалять сразу. Вы решите сами, что с ними делать.

— Да, лучше так, — сказал Мирой.

— Хорошо, — мемматик надел мем-диадему и запустил таймер. — Закройте глаза, господин Мирой.

Сто девятнадцать пятьдесят девять…

Память господина Мироя распахнулась серым, в полутонах, полем.

Кромпет воспарил над ней, замечая уплотнения архиваций, более темные эмоционально-окрашенные участки, более светлые --">