Владимир Осинский - Ботинки для космонавта

Осинский Владимир Ботинки для космонавта

Владимир Осинский

БОТИНКИ ДЛЯ КОСМОНАВТА

В тот день, тринадцатого мая, сапожник Арт уселся за работу ровно в 7.55, по заведенному распорядку - пяти минут было достаточно, чтобы без спешки закончить последние приготовления и уже не отвлекаться до перерыва.

Нажатие на кнопку - раздвинулись стены мастерской-купола, сделалось просторно, солнечно, весело. Утонула кнопка поменьше, и в ладонь выскочил из подлокотника кресла (копии пилотского) звукокристалл величиной с вишневую косточку, запись четырех фантастических романов и документальной повести о первых полетах на Меркурий; одновременно сами собой пристроились на место наушники - элегантные, без проводов, они стоили немало, но мастер любил комфорт, не выносил, когда что-нибудь мешает. Третья кнопка включила авторассказчик. Полилась в уши волнующая, чистая, тихая, словно лунный свет, неземная мелодия... На исходе музыкальной фразы чтец с ходу, без разминки, взялся за дело: "Планета-икс возникла на обзорном экране корабля-разведчика как пробоина от микрометеорита..." Захватывающая пауза - Арт успевает взять в правую руку молоток, левой выдвинуть ящик с прикладом, - и продолжение: "Однако в следующую секунду Командор определил, что это не пробоина, а крупное небесное тело, которого в данном районе Вселенной не могло быть!.."

Сапожник глубоко, прочувствованно вздохнул. Вопреки упрямой надежде, что когда-нибудь тринадцатого произойдет нечто особенное, ни в этот, ни в какие другие дни, мною лет уже, с ним ничего не происходило. И потому во вздохе была печаль. Зато начало романа, недавно пополнившего богатую фонобиблиотеку Арта, обещало полное приключений космическое путешествие; впрочем, так было вчера и позавчера, так будет завтра и послезавтра... Пробило восемь. Он виртуозно плюнул одним-единственпым из полутора десятков зажатых в губах деревянных гвоздочков-шпилек, ловко вогнал его в подошву будущего ботинка. Рабочий день начался.

Не смея войти, заглянула в прозрачный овал двери жена, дородная красивая Роза, с привычным осуждением покачала головой в адрес наушников, убедилась, что кувшин с мацони, кислым молоком, любимым напитком всех сапожников, полон до краев, бесшумно ушла хлопотать по хозяйству. Арт сидел на своем месте маленький, с большой лохматой головой, почти не тронутой сединою, чуточку профессионально сутулый, целиком ушедший в работу, которую применительно к нему следовало бы назвать изумительным по красоте и стремительности танцем рук, - и в то же время его здесь не было. Вместе с отважными космонавтами (Арт упорно называл их малораспространенным словом "космолетчики") он сейчас готовился к рискованной высадке на поверхность неисследованной планеты.

Люди нередко обретают профессию, чуждую их устремлениям, - и потом всю жизнь считают главным для себя то, что никак с ней не связано. Покорный семейной традиции, а также в силу различных иных причин он стал сапожником, хотя с детства мечтал приблизиться к звездам. Это обстоятельство не мешало ему быть Мастером. Возможно, именно оно сделало Арта выдающимся и необыкновенным сапожником.

Во-первых, он был не робот - явление само по себе неординарное, так как подавляющую массу нужных людям сапог и сапожек, штиблетов и босоножек, уютных шлепанцев, кокетливых туфелек, суровых альпинистских ботинок, легкомысленных сандалий и прочей обуви производили управляемые компьютерами машины; во-вторых, существенно отличался от считанных коллег-людей - они, все без исключения, пользовались услугами современной техники, когда хитроумные манипуляторы заменяют пальцы, а фотоэлементы глаза, и тем самым беззастенчиво профанировали великое древнее ремесло;

в-третьих, соглашался шить (он говорил "строить") обувь только для тех, кто имел счастье ему понравиться. Иногда, под нажимом практичной Розы, приходилось изменять правилу; вот и сегодня Арт строил ботинки некоему Начальнику. В подобных случаях он трудился с не меньшим вдохновением, ибо, взявшись за дело, начисто забывал о заказчике, личность последнего, сколько бы ни весила в социальном плане, неизменно тускнела перед таинством рабочего творческого процесса.

Дети в сшитых мастером кедах и башмаках могли с утра до вечера без устали гонять в футбол, балерины на построенных им пуантах совершали немыслимые арабески и фуэте, спортсмены в его кроссовках сокрушали рекорды, старики и старухи в --">