Андрей Хуснутдинов - Дура

что-то долго не состыковывалось, но в конце концов он включил подачу кислорода, свел клеммы термоконтроля.

Укрепив забрало, протянул руку к дверному замку и разжал его.

Невесомость выхватила из-под ног опору, рвущимся наружу воздухом Апста вынесло в коридор.

Работало освещение, и это пугало, потому что с виду коридор оставался таким, каким был до прорыва.

Оттолкнувшись, Апст медленно поплыл вдоль стены.

Ему чудилось, что он падает в колодец, что глаза обманывают его. Он увидел впереди пестрый халатик Лизы, и не мог остановиться — словно кто-то большой нес его за шкирку…

Да, наверное, это ему чудилось — коридор был в крови.

Бесформенными ледяными сгустками, похожими на конфеты с приставшей бумагой, кровь плавала под потолком, — ее будто мешали ложечкой в стакане.

Серединой этого круговорота был вывернутый наизнанку и облепивший что-то продолговатое, бурое, халатик…

Максима Апст заметил не сразу. Тот был в тени и тоже смотрел на халатик. Его скафандр вспыхивал синими бликами, как чешуя…

Так они беззвучно падали, думая бог знает о чем, не шевелясь и стараясь не смотреть друг на друга…

Прошло много времени, прежде чем они разошлись — мирно, как зеркальные отражения, вспомнив о каких-то своих делах, которые могли серьезно заботить их.

Апст вернулся в келью. Кельл была пушистой от инея. Простыня висела над диваном шкурой белого привидения, иллюминатор был чистой лункой во льду…

Он поймал себя на мысли, что ищет таблетки, и не мог удержаться от смеха. Потом он поплыл в рубку управления, там он включил двигатели.

Корабль вздрогнул, как скала, и Апста бросило на стену — вытянув левую руку в сторону, правой он изо всех сил ударил себя в живот, туда, где большой скользкой рыбой шевелилась его теплая печень.

--">