Павел Семененко - Двоякая история

Павел Семененко Двоякая история

Меня зовут Вадим Назадкин, мне двадцать восемь лет, я работаю кладовщиком в лаборатории времени «Миг». Мой трудовой вклад в развитие страны по единой трудовой системе равен 0,000000037. Это значит, что все существующие государственные премии и льготы не для меня. Но я всё равно плетусь в отдел кадров, чтобы лишний раз узнать, какое же я ничтожество. И что мне за это полагается.

— Здорово, Вадон. Куда идешь? Семки будешь? — меня догнал Серёга Серёдкин, первый помощник младшего научного сотрудника. И по нелепому стечению обстоятельств мой лучший друг. Что может быть общего у успешного красавчика и махрового неудачника? Фиг его знает, может быть, потому что Серега не ссытся паром от собственной крути и не окунает меня в дерьмо, как это с удовольствием делают другие.

— Не, спасибо, — я поморщился. — У меня от них изжога. А ты чего по коридорам шарахаешься? Делать нефиг? А если Горбатый увидит?

— Да не уви-и-дит, — отмахнулся Серега, выронив несколько семечек, которые тараканами разбежались по блестящему полу. — На планёрке он. Сгонял меня утром за ультро-кофе, сгрёб в охапку отчёты и свинтил к Клизме. Сейчас им бугор из Гострудстата, поди, подсрачники раздаёт!

Клизма это Клизменко, старший научный сотрудник, заведующий лаболаторией. А Горбатый карлик, старый извращенец и латентный педофил, это его зам. Младший научный сотрудник Горбатенко, который только что выскочил из-за угла, и в которого я, конечно же, врезался на всех парах. Горбатый испуганно взмахнул руками, сохраняя равновесие, оторопело посмотрел на разлетевшиеся бумаги, и взгляд его, словно лазерный луч, всверлился в меня.

— Назадкин-бля?! — губы его презрительно изогнулись. — Сер-р-рёдкин-бля, вы-бля какого-бля хр-р-рена-бля тут-бля шлындаете-бля?!

— Господин младший научный сотрудник! — Серёга вытянулся камышом и на его белом халате распрямились все складочки. — Я искал вас, чтобы сообщить о звонке из посольства! Вас приглашают на научную конференцию в Камбоджию!

— Ладно-бля, иди-бля и объяви-бля о-бля… О-бля общей-бля планёрке-бля. Бегом-бля! И-бля Клизменко-бля сообщи-бля!

— Сию минуту! — Серега быстро ускакал, цокая каблуками, оставив меня наедине со старым лысым хищником.

— Назадкин-бля! Ты-бля уволен-бля! Тунеядец-бля! — сказал Горбатенко, но потом посмотрел на бумаги на полу и поправился. — Нет-бля, сначала-бля собери-бля бумаги-бля!

— Да катись ты, хрен лысый! — я плюнул ему в морду и сомкнул руки на груди, приняв вызывающую позу. Горбатенко вздрогнул и застыл на месте, вглядываясь в сотни капелек слюны на толстых линзах старомодных очков. Я с надменной улыбкой на лице дожидался его ответной реакции.

— Назадкин… — прошептал он, сняв очки. — Да у меня трудовые рейтинги… Ты хоть понял, что ты сделал?! Да я… Да я тебя изолирую лет на десять!

— Известно ли тебе, Горбатый, что твоё любимое слово «бля» считалось нашими предками весьма скверным? — я сунул руку в карман, нащупал ретранслятор, и был готов в следующий же миг уйти на пять минут в прошлое.

— Это мантра! Если бы у тебя было государственное образование, ты бы знал, что такое голос Вселенной! — завизжал Горбатенко, сотрясаясь всем телом. — Но ты никчёмная биомасса, лишенная в этой жизни всяких перспектив! Твой удел — обочина!

— Тьфу! — я еще раз харкнул ему в рожу. — Пошел ты!

Сжав ретранслятор, я щёлкнул пусковиком. Какое блаженство — видеть пятнистое от ярости лицо шефа, которого обвел вокруг пальца самый мелкий сотрудник. Болезнь больших умов — они мыслят глобально, но не задумываются о мелочах. Жаль, что такой сценарий бытия придётся затереть. Как бы я хотел, чтобы этот психованный старый бабуин пропустил через своё уродливое сознание всё, что я ему сказал.

— Обочина не мой удел. Это мой выбор! — бросил я напоследок и переместился на пять минут в прошлое.

— Здорово, Вадон, — меня догнал Серёга.

— Семечек не хочу! — ответил я, ускоряя шаг.

— О, да мы во времени скачем с утра пораньше? — догадался он и хлопнул меня по плечу.

— Ты чего по коридорам шарахаешься? Делать нефиг? А если Горбатый увидит?

— Да не уви-и-дит, — отмахнулся Серега. — На планёрке он. Сгонял меня утром за ультро-кофе, сгрёб в охапку отчёты и свинтил к Клизме. Ща им бугор из Гострудстата…

— Сюда! Быстро! — я схватил его за рукав и затащил в санитарку.

— Ты чего? Ориентацию сменил? — --">