Григорий Власов - Гомункулус

Власов Григорий Гомункулус

Григорий Власов

Г О М У H К У Л У С

homonculus sum, sed humani ni

hil a me alienum puto

Я гомункулус, но ничто человеческое мне

не чуждо (перефразировка известного ла

тинского выражения homo sum, humani nihil

a me alientum puto - я человек, ничто че

ловеческое мне не чуждо)

Глава 1.

Сигнал тревоги прозвучал в момент, когда сон достиг максимально сладостной фазы. Лобов спросонья крепко выругался, сел на кровать и посмотрел на часы: "Черт бы побрал Командора с его постоянной готовностью! Спать можно было еще целых два часа!"

- Тревога! - Гремел динамик голосом Командора, - экипажу занять места по расчету номер три.

Лобов никогда не вдавался в подробности различных расчетов - его рабочее место всегда было в медицинском блоке. Он не спеша оделся, время прибытия и получения задания составляло три минуты, а Лобов жил буквально в двух шагах от блока. К тому же он не любил тревоги и демонстративно прибывал на место в последнюю секунду. Когда он вышел из своей каюты, суета в коридорах уже улеглась, он спокойно преодолел три секции и оказался в медицинском блоке. Доктор Харрис готовил какие-то лекарства, строго покрикивая на младших врачей, что Лобова немного удивило.

- Коллега, - Харрис всегда называл Лобова так, хотя он не был врачом, а только инженером медицинской техники, - подготовьте аппараты для лечения ожогов.

- Пожар на борту?

Харрис на секунду прервал свои занятия, посмотрел на Лобова и пожал плечами:

- Пока ничего не знаю, но Командор лично просил меня приготовиться к массовому поражению огнем и лучевой болезнью.

Командор Сулейман Фейлак любил устраивать на борту станции различные тревоги, чем раздражал персонал, состоящий в основном из научных работников. Его любимой вводной была разгерметизация помещения, когда срывался весь рабочий график, и ремонтная команда накладывала пластырь на мнимую пробоину. За время существования станции ни один метеорит не повредил обшивки. "Похоже, старик придумал новую забаву", решил Лобов, но вслух ничего не сказал и молча принялся готовить оборудование. С каждой минутой беспокойство все больше овладевало Лобовым, Харрисом и двумя его помощниками, так как тревога все менее походила на учебную. По внутренней связи можно было услышать, как Командор требует проверки всех шлюзовых камер, причальных узлов, спрашивает, сколько лишних скафандров на борту. Тревога затягивалась. Hаконец зашел главный инженер Пламмет и прояснил ситуацию: звездолет "Искатель", возвращающийся из созвездия Персея, терпит бедствие и через несколько часов выйдет из гиперпространства возле станции. Более подробно Пламмет не стал рассказывать, возможно, он просто больше не знал, и ушел. Лобов в юности мечтал учиться на факультете ходовых установок и в общих чертах знал устройство гипердвигателей. Если они пошли в разнос, как говорят космонавты, то возможно одно спасение бегство, что и произойдет сейчас на глазах Гравитационной Лаборатории "Гравилэб-1", что расположена в системе Сириуса. Если повезет, экипаж переберется к ним на станцию, а неуправляемый звездолет взорвется. Вспышка будет настолько мощной, что ее заметят в Солнечной Системе, и тогда, возможно, самой станции понадобится помощь. Свои выводы Лобов не стал сообщать окружающим, чтобы не пугать их заранее, а сам прикидывал, где будет наиболее безопасное место во время взрыва, и пришел к выводу, что это - нейтринная лаборатория, изолированная почти от всех излучений. Hо она очень далеко, и потом, Лобов даже не допускал мысли, что он прервет выполнение своих обязанностей, скрываясь от лучевого удара. Пожалуй, нелишне будет надеть скафандр, хотя это тоже нелепость, в нем много не наработаешь.

Свою аппаратуру Лобов всегда содержал в порядке. Быстро приведя ее в готовность, он хотел помочь Харрису, но тот отказался. Лобов сел в кресло, полистал журнал десятилетней давности, но это быстро надоело. Он откинулся в кресле и закрыл глаза. Когда еще этот звездолет, если он вообще существует, выйдет из гиперпространства? Уж тогда Лобову придется работать как простому санитару, а сейчас можно расслабиться и отдохнуть.

Странное дело, Лобову почти всегда снились сны о Земле, на которой он никогда не был. Он родился на одной из станций внешнего промышленного кольца между орбитами Сатурна и Урана и большую часть жизни провел на ней. Его родители и родители его родителей были стопроцентными космитами, то есть родились на --">