Альфред Элтон Ван Вогт - Ко-о-о-от!

Альфред Элтон Ван Вогт «Ко-о-о-от!»

В тот день все, как обычно, сидели в баре. Кэти делала вид, что уже накачалась. Тэд изображал дурачка. Мира хихикала, подобно музыканту, настраивающему инструмент перед выступлением. А Джонс, как всегда самоуверенно, беседовал с Гордом.

— Угу, — повторял Горд каждую секунду, будто слушал.

Мортон же, глубокомысленно разглядывая собственный стул, держался в стороне от всех, но в то же время явно пытался привлечь к себе внимание.

Никто не замечал сидящего у стойки высокого худого человека, давно уже наблюдающего за собравшимися. Они не имели никакого представления о том, когда он присоединился к ним и кто его пригласил. И уж тем более никому не приходило в голову прогнать его.

— Вы тут говорили об основных свойствах человеческой природы… — промолвил незнакомец.

Мира прыснула:

— Так вот о чем мы, оказывается, говорили? Интересно!

Все рассмеялись. Однако говоривший не смутился:

— Так случилось, что я могу кое-что рассказать вам об этом.

Все началось следующим образом.

Однажды я просматривал, как обычно, газету и натолкнулся на рекламу цирка.

В заголовке объявления стоял большой знак вопроса, а за ним того же размера восклицательные знаки. Ниже шел текст:

что это?

ЭТО кот

ПРИХОДИТЕ И СМОТРИТЕ

КОТ ПОРАЗИТ ВАС

КОТ ИЗУМИТ ВАС

ПОСМОТРИТЕ КОТА В НАШЕМ ШОУ УРОДЦЕВ

Дальше более мелко была напечатана информация о том, что шоу руководит лично Силки Трэвис.

До этого момента, читая газету, я испытывал лишь смутный интерес и, пожалуй, некоторое любопытство. Но имя — имя заставило меня подпрыгнуть.

«Боже мой!» — подумал я. — «Это же он. Это его имя было на той открытке».

Я бросился к столу и вытащил карточку, пришедшую по почте два дня тому назад. Тогда она показалась мне абсолютно бессмысленной. Слова, начертанные на обороте изящным почерком, — явная тарабарщина, а фотография на лицевой стороне, хотя и немного знакомая, не вызывала никаких реальных воспоминаний. Изображенный на ней человек с каким-то призрачным и загнанным взглядом почему-то сидел в небольшой клетке. Сейчас я увидел, что он действительно похож на Силки Трэвиса. Но не на того Силки, которого я знал около пятнадцати лет тому назад, а более полного и состарившегося, каким он, видимо, стал теперь.

Размышляя о прошлом, я уселся обратно в кресло.

Даже в те далекие дни все понимали, что представляет собой Силки. В школе он организовал конкурс красоты, где девочки выступали в купальниках, и присудил первое место собственной кузине, а второе — любимице большинства учителей. На ставшие ежегодными выставки научных работ учащихся, где показывались коллекции ящериц, змей и насекомых нашего края, а также предметы обихода индейцев, съезжались толпы восхищенных родителей. Организовывал их неизменно Силки. Во всех играх, праздничных представлениях и прочих школьных развлечениях чувствовалось его руководство и его любовь к аттракционам.

После окончания средней школы я поступил в университет штата, выбрав профилирующей дисциплиной биологию, и на семь лет потерял Силки из виду. Затем в одной из газет натолкнулся на заметку, где говорилось что-то об уроженце наших мест Силки Трэвисе, преуспевающем в «большом городе» и ставшим одним из владельцев варьете и какой-то концессии в Нью-Джерси.

Некоторое время о нем снова ничего не было слышно. И вот теперь он, видимо, опять совладелец, на этот раз — совладелец шоу уродцев в цирке.

Решив, как мне казалось, загадку почтовой открытки, я чувствовал себя вполне удовлетворенным. Что ж, меня это даже позабавило. Интересно, Силки послал открытки всем своим бывшим знакомым? Не стоит ломать себе голову по поводу написанных на обороте слов. В общем, все шито белыми нитками, сразу ясно, что за этим стоит.

Итак, я сидел дома и вовсе не собирался идти в цирк. Вечером лег спать, но спустя несколько часов проснулся от странного чувства, что я не один. То, что я тогда испытал, сравнимо с ощущениями, описанными Джонсоном в его книге о болезненных страхах.

Я жил в очень спокойном районе, где ничто не нарушало тишину. И теперь слышал, как колотится сердце и бурлит в животе. Газы поднимались вверх, во рту отдавало горечью. Я с трудом переводил дыхание.

И все-таки не видел вокруг ничего необычного. Глухой страх охватывал меня все сильнее. Наверно, кошмары мучали во сне, --">