Михаил Леонидович Лезинский - Колючая Арктика

Кучаева, Гаранин вернулся в зал ожидания. Огляделся. Подсел к миловидной женщине, распушенной, пожалуй, больше других. На ногах — торбаса, расшитые бисером, ондатровая шуба. Чтобы иметь такую шубу, нужно опустошить целый водоём! Шапка-магаданка из голубого песца и мех бывшего зверька под неоновым освещением загадочно и скорбно серебрится.

— Здравствуйте, — поклонился ей Гаранин и выдал одну из своих обворожительных улыбок. — Прилетели или улетаете?

— В отпуск, — улыбнулась женщина и поправила мизинцем выбивающуюся из-под магаданки рыжую прядь крашеных волос. — С мужем, — почему-то поспешила добавить.

Сергей Гаранин притворно вздохнул, словно признание о существующем муже огорчило его.

— А я вот… прилетел. Здесь собираюсь работать. Шофёром.

— В Черском жить можно, — обрадовала его женщина, — особенно — шоферам. А снабжение здесь, считайте, столичное.

— Интересуюсь, — Гаранин показал на песцовую шапку, — в магазинах они имеются? Презент хочу сделать одной знакомой. Такой же симпатичной, как и вы.

Женщина рассмеялась, открыв рот. Не рот — Клондайк золотоносный!

— Что вы! Этого в магазинах не найдёте. Это шапка, — она тряхнула головою, и мех загадочно засеребрился, — обошлась мне…

И она назвала такую умопомрачительную сумму, что Гаранину стало не по себе!

— Как так!? — поразился Кучаев бешеной цене.

— А вот так! — доверительно, уже как старому знакомому, ответила женщина, снизив голос до полушёпота. — Муж… нечаянно… подстрелил песца…Ну, кто-то заметил… Доложил кой-кому. Те подсчитали убыток…А какой он убыток природе!? Зверь он и есть зверь. Дикий. По тундре бегает. Кто их считает?.. Мне правда намекали, в лапу кой-кому дать, а сколько не сказали!

Женщина неожиданно рассмеялась:

— Сереженька… Вас действительно Сергеем зовут?

— Что я вас обманывать буду. Особенно вас…

— Так вот, Серёженька, взятку надо было дать самому начальнику милиции. Самому!..

— Ну, дорогуша моя, это ещё не повод для смеха.

— Да я ж не над этим смеюсь!.. Когда начальник милиции, запамятовала его фамилию, да вы её сами узнаете, она у всех на слуху, покидал Колыму, то на него тоже капнули… Дескать, проверьте его на предмет золотишка… Да проверьте контейнер, который ещё находится в Черском… Проверили! Сначала его при посадке самолёта — денег и золота у него оказалось очень и очень много… А, когда контейнер вскрыли — он был набит под самую завязку пушниной… А мне не мог простить этого вшивенького песёнка…Вы согласны со мною?

Гаранин нежно, почти не прикасаясь губами, поцеловал ей руку.

— Целиком и полностью, золотце моё! И… уплатили?

— До единой копеечки!.. Ну я побежала, кажется, начинается регистрация билетов на Москву, — и пожала Гаранину руку, сильнее, чем это обычно делается.

И понял Гаранин, что, когда Она прилетит назад, готова к встрече с ним. И он, хоть и не особенно охотно, удовлетворит её физические потребности.

Сергей Гаранин исповедовал простую истину, выработанную для него зэковской мудростью: каждую тварь, на член пяль, Бог услышит — хорошую пошлёт!

Гаранин послал вдогонку воздушный поцелуй и подумал:

" Значит, зверя всё-таки, добывают! Значит, и мы добудем. А попадаются только олухи, вот такие, как муж этой золотоносной жилы! Закон тайги! Закон тундры!"

Гаранин вышел на свежий воздух. Хмыкнул, передразнивая диктора: "В Черском минус 41" Где эти градусы? В своём осеннем драповом пальто и в кепочке Гаранин не ощутил мороза, к которому подготовился так легкомысленно. Тишь, какая редко бывает в Крыму, зависла над арктическим посёлком, и дымы, не качаясь, медленно поднимались в вышину сумеречного неба.

Гаранин с минуту постоял на крыльце, вернулся в здание аэропорта, получил чемодан, хотел было идти, но глаз задержался на стеклянной кабине-аквариуме — диспетчерская. За стеклом сидела довольно миловидная женщина. Подошёл. Нагнулся, заглядывая в окошечко.

— Далеко ли до посёлка Зелёный Мыс, красавица З.И. Щеглова?

Фамилию и инициалы Сергей узнал из бумажного трафаретика, приклеенного над кабиной-аквариумом.

З.И. Щеглова ответила:

— От аэропорта автобус на Зелёный Мыс отходит каждый час. Ваш только что ушёл, так что придётся часик подождать.

— Время, которое у нас есть, это деньги, которых у нас нет, — пошутил Гаранин и улыбнулся. — Надо — подождём час, два, три! Время меня не лимитирует. А у вас, красавица, --">