Виктор Васильевич Жигунов - Тпру, бактерия!

Виктор Жигунов Тпру, бактерия!

В самую глухую пору ночи, в какую начинается большинство загадочных, детективных историй и в какую также лучше всего завязываться историям ничуть не загадочным, чтобы таинственности, занимательности в них казалось больше, чем есть на самом деле, — в эту пору дежурная в проходной электрозавода услышала страшный удар по заводским воротам, скрежет и треск, как будто на ворота налетел, например, автомобиль.

Выскочив из будки, вахтёрша с ужасом увидела, что одна половина ворот сорвана и валяется на асфальте, вторая покосилась, держась только на нижней петле, и готовится тоже грянуться оземь. Преступной автомашины, или что там пронеслось, след простыл в ночи.

В первый момент женщина утратила дар речи от негодования. Последняя оставшаяся петля жалобно завизжала, с корнем вывернулась из кирпичного столба, створка с грохотом легла на землю и одновременно — на ответственность дежурной. Пришлось отпрыгнуть. Лишь тогда отыскались те самые, единственные, от сердца идущие слова:

— Налил глазищи-то!

Примерно в это же время другая женщина в одном из цехов завода сказала:

— В моё отсутствие преподаватель взломал дверь электрощитовой и включил ток. Он что-то изготавливал на нашем оборудовании.

Она сидела за пультом, чуть не сплошь занятым клавишами с цифрами. Женщина удручённо сжимала лоб ладонями, уперев локти в пульт, и невидяще смотрела на цифры.

Возле неё стоял мужчина маленького роста, в сапогах и в широких галифе, в длинном кителе, — командир отряда военизированной охраны Вохриков. Его сухое тёмное лицо и острый взгляд уже на протяжении многих лет повергали в трепет любителей выпить и тех, кто не прочь иногда унести с завода домой что-нибудь полезное. К сожалению, ещё встречаются и в здоровых коллективах отдельные недостойные граждане.

— Не-е, — возразил Вохриков. — Преподаватель всю ночь у меня чай пил.

— Значит, он включил оборудование и ждал поблизости, когда оно справится с заданием.

Командир отряда поражённо открыл рот и спохватился. Выходит, он некоторым образом поспособствовал нарушителю! Он растерянно забормотал:

— А-а… Я и то гляжу: чего он не уходит? Пристал с какой-то ерундой и болтает…

— Он погиб… Чего-то не рассчитал в своём эксперименте.

Офицеру стало жарко, он почувствовал необходимость сесть. Опустившись на подвернувшуюся кипу бумаг, он снял фуражку и провёл ею по лбу.

Всего два-три часа назад преподаватель института Колба-Воблов сидел в караульном помещении и вслух читал очерк из многотиражной газеты:

— «Н. Е. Хороший, ранее работавший на нашем заводе, но уволившийся, собрался навестить своих приятелей в цехе 03. Через проходную его не пустили. Тогда он, видимо, перелез через забор и преспокойно отправился к друзьям. Но тут же в цехе появился Вохриков. „Нехорошо, Хороший!“ — остроумно заметил он и задержал нарушителя». Как вы догадались именно в этот момент зайти в цех 03? — спросил преподаватель, опуская газету.

Вохриков туманно отозвался:

— Да так… Пошёл чего-то…

Они располагались по разные стороны голого стола в такой же голой служебной комнатке. На столе запевал электрический чайник.

— Ага… — произнёс Колба-Воблов вдумчиво и зачитал следующий абзац: — «Рабочий Водоносов из цеха 02 вынес спирт. Он тоже как-то обошёл проходную. Но на автобусной остановке его настиг Вохриков. „Товарищ, сдайте спирт! — непримиримо потребовал он. Водоносов оказал сопротивление и в результате вместо цеха 02 очутился там, куда надо звонить по телефону 02“».

— Я ему не так сказал. Я говорю: Васька, ты чего в банку веток насовал? Он говорит, букет. А пахнет спиртом. Хоть бы уж цветов нарвал для маскировки, а то веток.

— Но почему вас потянуло как раз тогда на остановку?

— Ну-у… Почувствовал…

— Вот-вот! — обрадовался Колба-Воблов.

Зазвонил телефон. Командир молниеносно снял трубку. Но это было не что-нибудь спешное, голос издалека неловко сказал:

— Постовой Постников. Замёрз я чего-то…

— Это в июле-то замёрз?

— Ночь холодная. — Постовой застучал зубами для демонстрации. — Пусть мне принесут шинель.

Офицер покачал головой, однако встал и, приоткрыв дверь, отдал распоряжение. Затем возложил трубку обратно на аппарат и опять сел.

— А как это вы… чувствуете? — продолжил преподаватель.

— Ну, так уж как-то…

— Толкает что-нибудь внутри?

--">