Аврам Дэвидсон - О всех морях с устрицами

порядочный кусок, прожевал, проглотил. Ферд любил экспериментировать с сэндвичами: больше всего ему нравился монстр, начиненный плавленым сыром, оливками, анчоусами и авокадо (все залито майонезом), — Оскар же неизменно потреблял прозаические бутерброды с розовым колбасным фаршем.

— Вот, наверно, хлопот с ребенком, — продолжал Ферд, откусывая от своего чудо-сэндвича. — Не то что ездить с ним — вообще там растить, воспитывать…

— Господи, — ответил Оскар, — да ведь аптеки-то просто на каждом углу. Неграмотный и то найдет, и вывеску читать не надо…

— При чем тут аптеки?.. А, ты про булавки…

— Ну да. Про них.

— Но… а знаешь… она была права. Когда нужны булавки — их не найти. Их просто нет.

Оскар сдернул колпачок с бутылки пива, покатал во рту первый глоток.

— Ага, точно! Зато вечно пропасть проволочных плечиков для одежды. Выкидываешь, выкидываешь, а через месяц глядь — шкаф от них только что не лопается. Вот, слушай, чем бы тебе в свободное время заняться. Придумай какую-нибудь машинку, чтоб переделывала плечики в булавки.

Ферд кивнул, о чем-то размышляя.

— Ты же знаешь, я в свободное время чиню тот французский гоночный…

Французский гоночный велосипед был поистине прекрасной машиной. Легкий, удобный, быстрый, он сиял красным лаком, и езда на нем казалась полетом. Но как бы он ни был хорош, Ферд чувствовал, что можно сделать его еще лучше. Каждому, кто заглядывал в их магазин-мастерскую, он показывал этот велосипед — пока сам немного не охладел к нему.

Новым хобби Ферда стала природа. Вернее, чтение книг о природе. Как-то возвращавшиеся из парка ребятишки гордо продемонстрировали Ферду жестянки из-под консервов, куда они посадили свою добычу — тритонов и жаб. С тех пор работа над красным гоночным несколько замедлилась, так как Ферд проводил все свободное время за чтением книг по естественной истории.

— Мимикрия! — воскликнул он как-то. — Это просто потрясающая штука!

Оскар заинтересованно оторвался от газеты с результатами чемпионата по кеглям.

— Это да. Мимики — это здорово. Вот вчера по телеку показывали Эдди Адамса — как он Мерилин Монро пародирует. Класс!

Ферд раздраженно потряс головой.

— Да нет же, я о мимикрии. Это, например, когда насекомые и всякие там пауки прикидываются листиком, или сучком, или еще чем — чтобы не съели птицы или другие насекомые и пауки.

Оскар хмыкнул недоверчиво.

— Ты говоришь, что они меняют свою внешность? Не пудри мне мозги, не бывает.

— Да нет же, это правда!.. А иногда мимикрия нужна хищнику. Например, в Южной Африке водится черепаха, с виду ни дать ни взять — камень. Поэтому рыбы ее не боятся, подплывают близко, тут она их и ловит.

Или взять этого паука с Суматры. Когда он лежит на спине, его не отличить от птичьего помета. Он так на бабочек охотится.

Оскар засмеялся. На его мясистой физиономии читались недоверие и некоторое отвращение к предмету. Он опять уставился в газету, задумчиво ероша густые рыжие заросли под рубашкой. Затем похлопал себя по заднему карману.

— Где этот чертов карандаш?.. — пробормотал он. Протопал в «контору», открыл ящик стола и вдруг воскликнул:

— Эй!..

Этот крик встревожил Ферда, и тот во мгновение ока оказался в тесной комнатке.

— Что случилось? — спросил он. Оскар ткнул пальцем в ящик.

— Помнишь, ты как-то недавно жаловался, что у нас нету булавок? Так вот тебе: весь чертов ящик ими просто набит!

Ферд заглянул в ящик, поскреб в затылке и неуверенно сказал, что он точно помнит, что искал и в ящиках…

Из магазина донеслось приятное контральто:

— Кто-нибудь есть?..

Оскар, услышав голос, мигом забыл и про ящик, и про его содержимое, крикнул:

— Одну секундочку, я сейчас! — и исчез. Ферд медленно вышел следом.

У прилавка ждала молодая женщина. Весьма плотно сложенная молодая женщина с крепкими икрами и пышной грудью. Она показывала Оскару на седло своего велосипеда, а тот бормотал «Угу, угу…» — глядя больше на посетительницу, чем на ее машину.

— Оно слишком сильно выдвинуто, видите? Немного, но неудобно. Мне нужен только ключ («Угу»). А я как назло забыла взять инструменты. Так глупо!..

— Угу, — автоматически повторил Оскар, но тут же поправился: — То есть сию секунду сделаю.

И действительно сделал, сколько посетительница ни настаивала, что она-де и сама справится. Правда, нельзя сказать, что сделал это «сию секунду». От денег он --">