Андрей Иванович Шукшин - Последний путь

Последний путь Андрей ШУКШИН

Румата. Поменьше думайте о государственной необходимости и побольше думайте о собственной шкуре.

Рэба. Вы правы. Сейчас самое время.

"Без оружия". Братья Стругацкие  

Часть первая. Три дороги.

  Глава 1. Сити-22

  1

  Антон сидел в чистом вагоне длинного пассажирского поезда, приближающегося к железнодорожному вокзалу города Сити-22. Внутри было тепло и душно, но он все равно вздрагивал от холодных мурашек, бегающих по спине, глядя на город, до боли знакомый, оскаливший свой страшный клык - башню.

  В памяти всплывали знакомые улицы, заброшенные высотки, магазины, черные патрули, вышагивающие по городу днем и ночью, и, само собой, серая башня.

  Кроме него в вагоне практически никого не было. Только две худощавых женщины сидели в самом конце вагона возле тамбура и тихо о чем-то шептались, сидя на мягких сиденьях, но их напряженные фигуры выглядели так, будто они сидели на бетоне.

  Над головами пассажиров горели ртутные лампы. Возле них еле слышно шипела вентиляция и черный квадратный радиоприемник, из которого лился равномерный голос Владимира Чернова: "Чтобы не тратить свою жизнь впустую, чтобы нести благо всему человечеству, нужно стремиться к присоединению в Союз. Вы уже не те дети, которые бессмысленно носятся по улицам города и рисуют на стенах граффити. Пора понять, что вы повзрослели и пора становиться на путь истинный. И будущее ваше будет в надежных руках...".

  За окном под октябрьским противным моросящим дождем, за пределами станции, в центре города вершина серой башни Союза возвышалась над городом на фоне заходящего алого солнца как скалистая черная гора. Равномерно, в такт под ногами стучали чугунные колеса поезда, впереди трубил гудок тягача. И странно кружилась голова после семичасовой поездки на скоростном поезде правительства.

  2

  Поезд приближался к станции, загодя останавливаясь после бешеной скорости. Зашипели вакуумные тормоза, заискрились рельсы под поездом, создавая громкое скрежетание, послышался стон останавливающейся железной машины. Поезд проехал еще пару десятков метров и, дернувшись, остановился. С приятным "чуфф" раскрылись автоматические двери, и тот немногий люд, что прибыл на вечернем поезде, поспешил спуститься на бетонный перрон, который этим вечером не пустовал.

  Приезжих встречали солдаты Союза. Черные патрули. Бравые солдаты - гордость правительственной армии. На их защитных от радиации черных спецкостюмах поблескивали кевларовые пластины, на прочных широких ремнях крепились рации, постоянно потрескивающие и что-то говорящие. В руках у каждого из патрульных был автомат, за спинами в пластиковых кобурах торчали рукоятки пистолетов. Наличники черных шлемов были подняты и серые самодовольные лица смотрели на новоприбывших, как на врагов.

  Шла проверка.

  Один из сержантов с белой наклейкой на правом рукаве и с черными, как смоль волосами, гнусавил, обращаясь ко всем:

  - Документы, удостоверения и прочие бумаги на проверку...

  Антон немного испугался. Даже не испугался, а порядком трухнул. Липкий холодный пот потек меж лопаток, моча рубашку и производя эффект бегающих мурашек. Ведь с собой он вез нечто запрещенное. Нечто такое, за которое его могли сейчас же арестовать и уже к вечеру после долгого допроса и недолгой пытки расстрелять, как врага Союза и общества. Он надеялся, что солдаты ограничатся поверхностным досмотром.

  Так и произошло.

  Люди доставали из потрепанных чемоданов и рюкзаков синие паспорта, книги, журналы, исписанные клочки бумаги - складывали их прямо на бетон.

  Рядовые солдаты лениво наклонялись, ворошили разложенную бумагу в поисках запрещенной литературы. Они работали недобросовестно, неохотно, что было на руку Антону. Да и, может, кому-нибудь другому, такому же, как он.

  - Оружие, наркотики, спиртное и прочие средства для смертоубийства и получения экстаза... - продолжал гнусавить сержант.

  Сам он не рылся в разбросанных вещах и ничего не осматривал. Вероятно, считал себя слишком высокой шишкой, чтобы нагибаться над всем этим мусором. Для этого существовали подчиненные.

  - Все режущее, колющее, зажигающее и отравляющее...

  "Лишь бы не начали контактный обыск" - умолял неизвестно кого Антон. В Бога он не верил, как и большинство выживших. --">