Сергей Игоревич Дубов - Рахат-лукум

Дубов Сергей Игоревич Рахат-лукум

С. Дубов

Р А Х А Т - Л У К У М

Когда я шел, именно здесь, всего несколько дней назад, передавали эту мелодию. Я отчетливо помню, как пересек улицу, когда прозвучали первые ноты. Не шлягер какой-нибудь, звучал моцартовский шедевр. Ну в коем-то веке на молодежной радиостанции будут крутить классику?

Да, еще был салют. Он как светомузыка, попадая точно в такт, разрывал мглу, окрашивая все разноцветными отсветами. На время поэтому и глянул: салют, да под Моцарта! Я остановился, что бы насладиться безграничностью бездонного ночного неба, цветными отсветами на стенах и чудесной музыкой.

Что-то ткнулось мне в ногу, но как-то совсем ненавязчиво, не испугав, и в то же время, удивительным образом, давая понять, что оно большое и значимое.

- Да вы не бойтесь, он добрый.

Я обернулся и снял наушники. Передо мной стоял рослый, пожилой мужчина, а у моих ног сидел пес невероятных размеров.

- А я и не испугался. Не поверите, но я слушаю Моцарта... по радио! Ну, а уж коль я его слушаю, меня вообще ничто испугать не может. К тому же такая очаровательная собака, не смотря на кажущийся устрашающим вид, по-моему не способна причинить вред или даже испугать.

- Это только с вами. Я бы, ни в жизть не подошел, если бы вы ему не понравились. А так, он нелюдим. Не то, что бы бросаться, но людей не любит, вот они его и боятся.

А на счет Моцарта вы точно подметили. Я хорошо вас понимаю: он Гений с большой буквы. Такой гармонии, как у него, ни у кого не было. "Сороковая"?

- Да, но, к сожалению, только аллегро. А как вы догадались?

- М-м. Да не гадал я, просто был уверен.

Я пожал плечами и наклонился.

- Тебя как звать?

- Артем его звать. Артем Степанович. А Степан, вроде получается, я.

- Очень приятно. - Я протянул руку. - Артем - странное имя для собаки.

- Да, не собака он. Было дело, щенка взял, а он оказался наполовину волком. Я долго в Сибири жил, там и подобрал. А Артемом назвал, так имя-то человеческое, вот он мне вместо людей. А сейчас вон какой вымахал здоровый.

Странная манера говорить абсолютно не сочеталась с ухоженным видом и очень элегантной, хотя и далеко не новой одеждой. Что-то было притягательное в этом человеке, и я охотно с ним разговорился.

- А что сегодня за праздник не знаете?

- Наверно, на первый взгляд может показаться странным, с одной стороны я представления об этом не имею, но, с другой, - и узнать не рвусь. Скажете флегматизм. - Он усмехнулся. - Вообще, как только я перестал пользоваться разного рода стереотипами, и зависеть от событий, жить стало значительно легче. Ведь желание, нет, даже чувство необходимости присутствия при каком-либо событии держит нас мертвой хваткой, порой, даже мешая оглянуться, и посмотреть назад. Кстати, мы все жутко этому подвержены. Во всем. Чуть что-то неожиданное, а тем более непонятное, мы сразу же теряемся и выпадаем из привычного ритма. И чего уж тогда говорить о том, чтобы заглянуть вперед.

Я не мог определиться, кто же мне больше нравится: Степан или его пес. Сейчас, после того, как я их увидел вместе, представить их порознь уже бы не смог.

Вообще, я терпеть не могу, когда мне приходится говорить с незнакомыми людьми. Это осталось после Афганистана - постоянная напряженность и нелепая настороженность. Но сейчас я не чувствовал никакого дискомфорта, а даже наоборот - Степан очень располагал к себе, а Артем так вообще, для волка был само обаяние.

Я смотрел на этого человека, в его глаза в темноте, и где-то там, за зрачками, читалась безграничная уверенность в себе и в своих действиях.

В начале я понял это как бесстрашие, но потом убедился, что бесстрашие было уже следствием уверенности.

- Скажите, а мы не встречались? С момента нашей встречи меня не покидает чувство, что я вас уже где-то видел.

Он подошел и взял меня под локоть.

- А в этом мире, мне кажется, возможно все. Как вы считаете?

*****

Вот и сейчас на часах было снова десять, и шел я по этой же самой улице, когда прозвучал первый залп, и в небе расцвели бутоном разноцветные огни. Моцарт уже звучал в наушниках, и я ждал чего-то, И даже наверно знал чего жду, но не признавался себе в этом, потому, что не верил. Ведь не может же быть, что бы в одном месте и в одно и тоже время, произошли одинаковые события, которые даже порознь являют собой достаточно редкое и запоминающееся сочетание. Как будто, там на станциях специально встречают неведомый салют "сороковой" симфонией Моцарта, а судьба в этот --">