Сергей Васильевич Лукьяненко - Атомный сон (Cборник)

Сергей Лукьяненко Атомный сон (Сборник)

В авторском предисловии к романам мне всегда чудилось что-то неправильное.

Роман – это слишком сильное погружение в текст. Роман – это возможность на несколько часов (ну… может быть, и дней… кто как быстро читает) забыть об окружающем мире, подарить себе еще одну реальность, еще одну жизнь.

Я обычно пролистываю авторские вступления – и не обижусь, если Вы поступите точно так же.

Но сборник рассказов и повестей – дело другое.

Это не торжественное погружение в глубины чужой выдумки могучей подводной лодки, это скорее скольжение по волнам фантазии на быстроходном катере. Здесь позволительно делать паузы – чтобы оглянуться, не пропустил ли свою остановку, сходить на кухню и налить стакан чая… а то и просто – зевнуть, разочаровавшись в книге.

(Последнего, надеюсь, не случится – добавлю я с осторожным оптимизмом.) Этот сборник построен почти по такому же принципу, как и предыдущий: «Л – значит люди». В нем есть старые и новые повести, есть старые и новые рассказы.

Пожалуй, основное дополнение – рубрика «Москва вампирская», где помещен текст сценария к фильму «Ночной Дозор». Будет ли этот фильм – я не знаю.

Но текст, как мне кажется, любопытен будет и сам по себе – в том числе и для тех, кто не читал «Дозоры».

Вот, пожалуй, и все.

Можно перелистнуть страницу. :-)

Прозрачные витражи

«Прозрачные витражи», вольное продолжение «Лабиринта отражений» и «Фальшивых зеркал», не совсем обычное произведение. Его первая публикация произошла в Интернете, и написана была повесть в «интерактивном» режиме каждая главка публиковалась с интервалом в неделю, после чего автор знакомился с мнением читателей о новом фрагменте. Результатом этого стало наличие у повести двух финалов «красного» и «синего». Автор решил оставить оба финала и в печатном варианте повести так что читатель вправе сам выбрать понравившееся ему окончание произведения.

У меня есть конкретное предложенье —

Заменить все стекла на витражи.

Чтобы видеть в окне не свое отраженье —

А цветные картинки и миражи.

В этом деле есть одно осложненье —

Слишком много осколков и резаных ран.

Но зато фантастическое впечатленье —

Будто в каждом окошке цветной экран.

Но я вижу, тебя терзают сомненья —

Ты и в этой идиллии видишь обман.

Что ж, пусть кто-то из нас испытает прозренье —

Когда все миражи превратятся в туман.

Константин Арбенин

0000

В детстве эта игрушка была у меня самой любимой.

Паззл как паззл. Собираешь картинку из сотен кусочков разной формы.

Только этот паззл был прозрачным. Тоненький пластик переливчатых цветов, мутноватый – но если посмотреть на лампочку, то становится видна раскаленная нить спирали.

Я собирала свой паззл почти полгода.

Я сама!

Он был не для детей, как я теперь понимаю, слишком уж большой. Пять тысяч кусочков прозрачной пластмассы: малиновые и мраморные, лиловые и шоколадные, лазурные и морковные, лимонные и багровые, маренго и мокрая пыль, уголь и кармин. Картинка строилась неохотно, будто ее оскорбляло быть собранной восьмилетней малявкой, упорно копошащейся на полу в детской. Родителям я строго-настрого запретила убираться в комнате – ведь они могли разрушить возникающий под моими руками мир. Мама все равно убиралась, аккуратно обходя паззл, но только когда я была в школе.

А из радужных кусочков возникала стена. Каменная стена древнего замка, покрытая мхом, с выщербленной известью швов, с неяркой ящерицей, распластавшейся под лучами солнца.

И витражное окно. Полупрозрачное, нереальное, за которым угадывались смутные человеческие тени. Цветное окно, где рыцарь в сверкающих доспехах склонился перед прекрасной дамой в белом платье. Паззл еще не был закончен, но я уже могла часами любоваться рыцарем и его дамой. Меня смущало, что доспехи рыцаря, блистающие и великолепные, оказались чуть помяты, а кое-где – даже запачканы грязью. Меня удивляло лицо дамы – в нем не было восторга, скорее – печаль и жалость. И все-таки я смотрела на паззл, придумывая историю рыцаря и принцессы (ведь молодая дама могла быть только принцессой!). Я решила, что рыцарь только что вернулся из одного похода и собирается в другой. Вот откуда вмятины и грязь на доспехах, вот откуда печаль принцессы.

А разноцветные фигурки вставали на свои, --">