Владимир Сухомлинов , Бруно Энрикес , Андрей Геннадьевич Лазарчук , Андрей Платонов , Юрий Кириллов , Вадим Наумович Эвентов , Александр Фин , Ростислав Фурдуй , Александр Хвалов , Мавлюда Ибрагимова , Елена Колесникова , Георгий Котов , Владислав Ксионжек , Андрей Сульдин , Николай Всеволодов , Нелли Ларина , Александр Левин , Алексей Раскопыт , Хелью Ребане , Гарольд Регистан , Валерий Евгеньевич Родиков , Алексей Зубарев , Александр Лазаревич Полещук , Ида Кружковская , Октябрин Сергеевич Балабанов , Александр Сергеевич Кузовкин , Людмила Николаевна Жукова , Юрий Макарович Леднев , Генрих Васильевич Окуневич , Юрий Николаевич Глазков - Фантастика-1988,1989

затесалась». — «Какая, — говорит, — собака?» — «А я почем знаю? — говорю я, — это твое дело — барина до беспокойства не допущать». Нагнулся мой Филька, стал свечкой под кроватью водить. «Да тут, — говорит, — никакой собаки нету». Нагнулся и я: точно, нет собаки. Что за притча! Вскинул я глазами на Фильку: он улыбается. «Дурак, говорю я ему, — что ты зубы-то скалишь? Собака-то, вероятно, как ты стал отворять дверь, взяла да и шмыгнула в переднюю. А ты, ротозей, ничего не заметил, потому что ты вечно спишь. Уж не воображаешь ли ты, что я пьян?» Он захотел было возражать, но я его прогнал, свернулся калачиком и в ту ночь уже ничего не слыхал.

На следующую ночь — вообразите! — то же самое повторилось. Как только я свечку задул, опять скребет, ушами хлопает. Опять я позвал Фильку, опять он поглядел под кровать — опять ничего! Услал я его, задул свечку — тьфу ты черт! — собака тут как тут. И как есть собака: так вот и слышно, как она дышит, как зубами по шерсти перебирает, блох ищет… Явственно таково! «Филька! — говорю я, — войди-ка сюда без свечки!» Тот вошел. «Ну, что, — говорю, — слышишь?» — «Слышу», говорит. Самого-то мне его не видать, но чувствую я, что струхнул малый. «Как, — говорю, — ты это понимаешь?» — «А как мне это понимать прикажете, Порфирий Калитоныч? Наваждение!» — «Ты, — я говорю, беспутный человек, молчи с наваждением-то своим…» А у обоих-то у нас голоса словно птичьи, и дрожим-то мы как в лихорадке — в темноте-то. Зажег я свечку: ни собаки нет, ни шума никакого — а только оба мы с Филькой — белые как глина. Так свечка у меня до утра и горела. И доложу я вам, господа, — верьте вы мне или нет, — а только с самой той ночи в течение шести недель та же история со мной повторялась. Под конец я даже привык и свечку гасить, стал, потому мне при свете не спится. Пусть, мол, возится! Ведь зла она мне не делает».

Затем у рассказчика остался ночевать сосед. «Я подождал маленько и тоже погасил свечку. И представьте: не успел я подумать, что, мол, теперь, какой карамболь произойдет? как уже завозилась моя голубушка. Да мало что завозилась: из-под кровати вылезла, через комнату пошла, когтями по полу стучит, ушами мотает, да вдруг как толкнет самый стул, что возле Василия Васильевичевой кровати! «Порфирий Капитоныч, говорит тот, и таким, знаете, равнодушным голосом, — а я и не знал, что ты собаку приобрел. Какая она, легавая, что ли?» — «У меня, — говорю, — собаки никакой нет и не было никогда!» — «Как нет? а это что?» — «Что это? — говорю я, — а вот зажги свечку, так сам узнаешь». — «Это не собака?» — «Нет». Повернулся Василий Васильевич на постели. «Да ты шутишь, черт?» — «Нет, не шучу». Слышу я: он черк, черк спичкой, а тато, та-то все не унимается, бок себе чешет. Загорелся огонек… и баста! След простыл! Глядит на меня Василий Васильевич — и я на него гляжу. «Это, — говорит, — что за фокус?» — «А это, — говорю я, — такой фокус, что посади ты с одной стороны самого Сократа, а с другой Фридриха Великого, так и те ничего не разберут». И тут же я ему все в подробности рассказал. Как вскочит мой Василий Васильич!»

Славяне и другие народы верили в домового. По их понятию, это дух, который живет в доме и является хранителем дома. Иногда он наказывает людей за то, что они нарушают обычаи.

Мы в домового не верим. Но не сомневаемся, что какие-то реальные явления, в том числе и полтергейст, все время «подпитывали» фантастический образ.

А как считают ученые? Полковник М. Ребров на страницах «Красной звезды» ссылается на разговор с академиком Франком. «Обратите внимание, — рассуждал Илья Михайлович, — одно и то же облако за окном комуто кажется похожим на римского императора, а другому — просто на клок ваты. Есть люди, которые видят в небе лишь пустоту, другие — живую стихию… Надо научиться понимать язык природы. Ведь природа- это необыкновенно сложная и, увы, еще недостаточно изученная система».

Так, «Известия» знакомят с гипотезой сотрудника отдела теоретических проблем АН СССР В. Исакова: это «моментальный гипноз», в который человек погружается сам или его погружает кто-то из окружающих. В такой момент человек может бессознательно совершить мгновенную мышечную работу, причем, казалось бы, невероятную по затратам энергии, — и тут же войти в свое обычное состояние. Этим в некоторых случаях можно объяснить броски, толчки, стремительные перемещения предметов… Труднее объяснить гипнозом пожары.

В той же газете доктор химических наук --">