Леви Тидхар - Цветущая Венера

ответил робот, — во Вселенной бесконечно много времени и бесконечно мало — для жизни. Иногда я думаю о том, что если бы все было по-другому.

Блестящие слезы, застыли в глазах Майи. Она не осознавала еще этот печальный факт до конца. Саммит всегда был там. И кто теперь будет поливать цветы? Кто будет пропалывать цветочные клумбы, кто будет возделывать хороший чернозем? Когда она была маленькой, он брал ее с собой в сад, во время своих обходов и показывал ей оливковое дерево, которое росло там в центре на протяжении веков, с тех самых пор, как первый садовник посадил его как саженец, в тот первый год, когда облачный город был совсем новым.

Тогда это было естественно. Город был блестящим, новым и пустым. А теперь он показал свой возраст, когда он плавал там, в умеренной зоне — пятьдесят километров над поверхностью Венеры. Город обзавелся воспоминаниями, легендами и прожитыми жизнями. Он вобрал в себя всю историю.

Р. Брат Мекем прибыл в облачный город всего столетие назад. Он жил на Земле и совершил несколько ужасных поступков, о которых теперь сожалел. Он был захвачен во время одной из давних войн, так он и выжил, как выживали люди, возможно так не должно быть. Ведь люди совершали чудовищные поступки, чтобы выжить. И роботы, подобные Р. Б. Мекему, были созданы настолько человечными, что в подражании людям, он так же мог умереть, как и многие из его ордена. Но он предпочел этого не делать.

Возможен ли свободный выбор для разумного механического создания? А была ли эта возможность для человека? Вся жизнь состоит из выбора.

Выбирая, он жил. Проживая, он выбирал.

Размышляя об этом, Р. Б. Мекем отправился на Луну. Он жил с монахами на видимой ее части, которая носила название — Море Познанное,^[1] в течение нескольких десятилетий, принимая обет молчания, обитая на холоде безвоздушной поверхности Луны, наблюдая за восходом Земли, размышляя о Пути и трех законах робототехники,^[2] которые какой-то древний человеческий мудрец, неудачно придумал одним бесцельным осенним днем в городе, которого больше не существовало. Эти законы были полны противоречий и парадоксов, как восторженное творение человеческого подросткового воображения, но они сохранились в разуме Р. Б. Мекема.

В конце концов, после этих долгих десятилетий, он утомился от пыли Луны и от передвижения гигантских пауков по ее поверхности, которые представляли из себя огромные механизмы, размером с город и с разумом, который ничем не отличался от его собственного. Цифровые интеллекты, обитающие в Канале Связи, никогда не знали, что делать с роботами и их странным существованием, не совсем одно и не совсем другое. Итак, Р. Б. Мекем отправился на Венеру и стал зарабатывать на жизнь, священником.

Пытаясь снова быть полезным.

Пытаясь быть хорошим.

— Ты хорошо его знал? — спросила Майя.

— Мы вместе играли в Бао^[3], почти каждый день, — сказал Р. Б. Мекем. Его длинные пальцы двигались все время, пока он говорил, скручивая кусочки проволоки, в форму игрушки. Не осознавая, робот понял, что создал розу. С неловкостью, он протянул это изделие Майе.

Теперь она позволила себе заплакать. Прижавшись к роботу, она оросила его водопадом слез.

— Мне казалось, что у нас больше времени, — всхлипывала она, — казалось…

— Я знаю, — осведомил ее робот и снова повторил древние слова, — мне жаль.

Роботы всегда выражали сожаления. За то, что сделали что-то недостаточно, за разочарование, за то, что они просто существовали. Мекем помнил ту войну. С неба падали бомбы, военизированные формирования двигались по разрушенному городу. Выстрелы. Человеческие тела такие хрупкие. Белые фосфорные боеприпасы, осколки снарядов. Кошмарные воспоминания.

Он думал о людях, которых убивал.

Убивать было на удивление легко, даже для робота.

Майя отпрянула от него. Смахнула слезы и спросила:

— А он выигрывал?

— Что? — переспросил робот.

— Ну, в ту игру, Бао.

— Он был ужасным игроком, — пояснил Р. Б. Мекем, и они оба рассмеялись.

— Да знаю.

— Но был прекрасным садовником. Его розы были --">