Алекс Морту - Шницелиада

работе на Цитадели суть ошибка. Естественно, в таком настроении визит боевого товарища воспринимался словно глоток живительного воздуха после зловонного трюма баржи торговцев рыбой с Кахдже (прародины Ханаров).

Щитт оставил чемодан в кабинете Вакариана и друзья перебрались одноимённое с лепестком кафе неподалёку.

Бывший десантник узнал ресторанчик по названию, но всё остальное разительно отличалось. Пожалуй единственным, что внутри Цитадели было схожим с картинками на экране из прошлой жизни были нудные лифты и Президиум — широкий бульвар по всему внутреннему кольцу, разделённый пополам водным резервуаром, через который почти на каждом квартале имелся мостик, с коммерческими и правительственными зонами по обе стороны, идущими внутрь структуры станции. Игровое же отображение лепестков не котировалось даже на "жалкое подобие левой руки." Что не мудрено — каждое из пяти ответвлений имело полезную площадь больше острова Манхэттен на Земле и населением превышающим большинство колониальных столиц Человечества. Да что говорить — на том же Закира проживало чуть меньше галактов чем на всей планете Иден Прайм. Ресторанчик расположился под "открытым" небом, точнее под атмосферным экраном, за которым виднелись герметичные высотки, а дальше за сиреневым маревом, если присмотреться, огни Тайсери и Бацджрета (говорят, очень романтическое название на самом распространённом языке Сур'кеша). Держала заведение довольно обычная для Цитадели пара — турианец и асари, так что представитель любой расы мог найти себе в меню что-то съедобное, если и не повезёт со вкусным.

Обязанный позже вернуться на работы Гаррус ограничился оранжевым стимулирующим напитком с непроизносимым названием, в то время, как человек заказал себе Светлого Монастырского — известное асарийское слабоалкогольное пиво, которое ему как-то порекомендовала Лиара. Рядом расположился розовый "лучший друг человека," то и дело таинственно мигавший индикаторами на электронной морде.

— Хорошо пошло, — крякнул он после большого глотка живительной влаги и утёр пенный след под носом.

— Неужели с ринколом завязал? — усмехнулся полицейский, — никак после того, как принял розовую собаку за глюк? Я не осуждаю, сам чуть перья не отрастил, когда увидел художество Т’Сони.

— Не сыпь мне соль на рану, — хмыкнул ветеран кроганского литрбола, — врачи сказали, что пить как настоящий Тучанский мужик для меня теперь не более чем изощрённый и болезненный способ самоубийства. Тем более, ринкол нужен чтобы ужраться в мрак, а мы вроде как культурно сидим.

— Так плохо?

— Говорят, что любое насилие над печенью, и прощай орган, а замена стоит миллионы, которых, сам понимаешь… хотя, Троцкий, у меня есть миллионы? — шутливо поинтересовался бывший военный.

— Есть, но мало, — буркнуло кибернетическое животное. Его никто не спрашивал, но потеря финансовых ресурсов из-за разгильдяйства органиков коробила квантовые схемы. Впрочем, чего ещё ожидать от мясных мешков… и здесь уже «родитель» должен был учесть риск, что коробило логические цепи куда больше.

— Ого! — поразился турианец. — Хорошо в Альянсе капралам платят.

— Если бы. Это одна «халтурка» выстрелила. Сам удивлён, — он действительно давно не проверял счёт, выбросив из головы совместное предприятие с Махинатором, с военными делами.

— Не забудь налоги заплатить, — кивнул турианский друг.

— Ну ты и зануда! — восхитился бывший капрал, хотя нет — лейтенант, пусть и пробыл в новом звание меньше суток. — А как же свобода от волокиты? Делать настоящие дела, а не по инструкции?

— Iddi nakku, — проскрипел галакт неприспособленным для человеческой речи голосовым аппаратом, и попробовал воспроизвести американский жест "фак ю", но вскоре понял невозможность этого по причине недостаточного количества пальцев. Турианская клешня была годна лишь на универсальное «ты» и северо-индийское «я пойду пописать», ну и "кавычки" получались очень выразительными, чем Советник Спаратус частенько пользовался для тролления бывшего посла Альянса.

— Как у тебя жизнь, вообще? — поинтересовался Шницель, и уточнил, — после Нормандии.

— Ну, — последовавший монолог растянулся минут на десять, и мог бы заслуженно считаться научной работой на стыке демонологии и экзотической эротики. По крайней мере даже известный в некоторых кругах архив Джокера не содержал изображения многих --">