Илья Поцелуев - Завтра

Подарим открытия людям,

Когда на примере докажем,

Что мир бесконечен, не меньше.

И каждому это покажем.

Так будет, но будет в дальнейшем.

День сто сорок пятый.

Что-то редко пишу я дневник,

Дни летят без каких-то зацепок.

В них ни тайн, ни интриг,

Ни сюжетов из книг,

А командный дух силен и крепок.

Но хорошего мало в пути:

Невесомость нам давит на нервы,

Концентрат развести,

В день по дозе ввести –

Радиация – вот доля первых.

У меня ухудшается зренье,

Подавляется иммунитет,

Я слабею – подводит давленье.

Аппетита практически нет.

Бывает, что прячемся все мы

От бушующих малых частиц.

Нам даже от Солнца проблемы,

И тут снова спасительный шприц.

МКС… Вот тогда было проще,

Ведь Земля всё же радует видом.

А сейчас в той космической толще

Ничего, звёзды чёрным залиты.

День сто шестьдесят седьмой.

Разбиты надежды об стену,

"Новые люди" – враки.

И в нашем полёте бесценном

Не обошлось без драки.

Не знаю, как это случилось,

Теперь разбираем постфактум.

А кровь из виска-то сочилась –

Да, наверное, неприятно.

А они понимают сами,

Что мы здесь не ради хохмы?

Они повредились умами?

Что, если они подохнут?

Ослабленные организмы

Нашли в себе силу глупости.

Отныне, вовеки и присно

Весь мир наполнен иудностью.

Ну и что теперь с ними делать?

Себе ничего не сломали.

Мне стоит найти в себе смелость?

На Землю мы не сообщали.

Ведь это моя лишь промашка,

И вот, ничего не попишешь.

Всем очень от этого тяжко…

Жалеть себя хватит. Выживешь.

День сто восьмидесятый.

Придётся ли на Марсе строить тюрьмы?

Ведь мы несём с собой себя самих.

И мы, как в бесконечном яром штурме,

Бежим, не замечая остальных.

А люди не меняются так быстро,

Как гоним наш технический поток…

Мы новый мир, допустим, вместе выстроим

И заучим полученный урок.

Но не уйдём от этого так сразу мы,

И снова будут те же прецеденты.

Найдут учёные секреты разума,

И станут профессурою доценты.

А что сейчас нам остаётся здесь пока?

Коробка до прилёта на пустыню.

Я вижу каждый день земные облака,

И это мне моя Земля отныне.

День сто восемьдесят пятый.

Проснулся утром, даже имени не помня.

Глаза протёрши, огляделся, понял где я.

Воды из трубочки я после отпил томно

И вылетел. Не помню, но была идея.

Как вдруг со всех сторон весёлый гомон.

Ребята нарядились ярко, без сомненья.

На мой немой вопрос ответив хором,

Ребята дружно прокричали: "С днём рожденья!"

Я подсчитал года собой прожитые –

Да ладно уж, неужто юбилей?

Живёшь, и получается событие.

Все радостны, и на душе теплей.

И вижу двух – один, второй – подранок,

Глазами в пол, похожи на мотыги.

Вручают мне завёрнутый подарок.

Я развернул, а там две тусклых книги.

Тогда я посмотрел на них сурово,

Сказал им: "Поняли, что с вами было?"

Они кивнули виновато-ново.

Я обнял их со всей уставшей силы.

День двести шестнадцатый.

Ночь не даёт никак искомого покоя,

И время тянется совсем неторопливо.

Я вытираю лоб холодною рукою

И засыпаю – на моей душе тоскливо.

Сначала предо мной встаёт лишь тьма…

Затем случайно вспыхивают звёзды,

Вокруг белеет млечная тесьма,

И обернуться мне ещё не поздно.

Я вижу на забрале красный отблеск,

Как будто чей-то взгляд сверлит затылок.

Я обернулся. Взглядом быстрый поиск,

И силуэт до крайности постылый.

Она изрыта сотнями падений,

Эрозия покрасила равнины.

И много лет печальных изменений

Оставили лишь скользкие долины.

Она летит ко мне уже стремительно,

А я пытаюсь убежать, скользя.

Она, как смерть, страшна и соблазнительна,

И убежать совсем никак нельзя.

Я просыпаюсь. Календарь в руке,

Я пересчитываю дни, часы, минуты.

Терпение висит на волоске,

Я неспокоен, будто капля скользкой ртути.

День двести тридцать пятый.

Завтра.

II интермедия

Минут на двадцать раньше.

Но знать сейчас нам не дано –

Мы всё узнаем дальше.

Сигнал летит, но не спеша,

Мгновенье за мгновеньем.

Ему не надо здесь мешать

И подгонять волненьем.

Никто томительно не ждёт,

Не тянет муки бремя.

Пусть с запозданьем, но идёт

На той планете время.

И передачу мы глядим

Со всех приборов, камер.

Как будто вместе мы летим,

Мир у экранов замер.

Жаль на Земле лишь зрители…

На Марс к ним не хотите ли?