Андрей Алексеевич Кокоулин - Синкопа

Эби всхлипнула.

— Похоже, «хэлпер» добрался до него, — сказал я.

— А ты?

Я осмотрел себя. Левый рукав моего флипера намок кровью.

— Повредил руку, — сказал я.

— А «хэлпер» где?

— Не знаю, — сказал я. — Я спрятался от него в туалете.

— Но сейчас его там нет?

— Нет.

— Макс, пожалуйста, будь осторо…

Голос Эби потух. По внутренней стороне моих век скользнула тень.

* * *

В двигательном было тихо. Я смотрел на Пикфорда, висящего в петле из толстых, цветных проводов. Я думал: не сам же он так. Шея Пикфорда казалась неестественно длинной, словно тот, кто подвесил его под самым потолком, на фоне цилиндров магнитных конфигураторов, долго висел на нем, пытаясь оттянуть тело вниз. Лицо Пикфорда все еще хранило следы чудовищного напряжения.

Разве «хэлпер» мог сотворить такое? Тогда кто? Не Эби же? Или это Роберт убил Клауса… Нет, Клаус убил Роберта, а потом…

— Эби! — позвал я. — Эби!

Эби долго не отвечала. Я ловил шорохи случайных помех, какие-то скулящие звуки, повизгивания механизмов, но не слышал жены.

— Эби!

Ноги понесли меня прочь от двигательного. В длинном соединительном туннеле мерцал свет, и с каждым шагом я словно проваливался во тьму и прорастал из нее. Свет, тьма. Свет, тьма.

— Эби!

— Заткнись! — вдруг грянуло в моей голове.

Я остановился.

— Эби?

— Это ты! Ты! — крикнула Эби.

— Что — я? — спросил я.

Эби зарыдала.

— Это все ты!

Я нахмурился, разглядывая в своих руках тяжелый плазменный резак.

— Ты можешь сказать яснее?

— Я…

Несколько секунд Эби всхлипывала, утирала сопли, чем-то стучала и шептала какую-то неразборчивую дребедень. Потом ясно произнесла:

— Я добралась до записей нейросети. Вскрыла, выковыряла. Это все ты.

— Я? — удивился я.

— И Клауса, и Роберта. Это ты, Макс, слышишь?

Я моргнул. Тень пронеслась во мне, оставив на сетчатке зеленоватый сполох.

— Эби, — сказал я. — Я иду к тебе.

— Не-ет!

* * *

Странно наблюдать, как твои руки уверенно полосуют закрытые створки струей из лазерного резака, как шелушится и вспучивается лепестками полисталь. У меня даже было время удивиться, я ли это делаю. Потом тьма, свет, холодок тени где-то внутри меня. Что это? Обморок? Нет ответа.

Я — это я.

Два послушных «хэлпера» отгибали тонкие листы. Один уже потерял манипулятор, второй действовал все медленней. Никакого от них проку.

— Макс! — закричала Эби. Голос ее был полон ужаса. — Макс! Остановись!

Тень съежилась в моей голове.

— Да, Эби, — сказал я.

— Очнись, очнись, пожалуйста! — прошептала Эби. — Ты хочешь убить меня?

— Нет! Что ты!

— Тогда зачем ты взламываешь рубку?

— Спасаю тебя, — сказал я.

Эби захохотала.

— Господи, Макс, приди в себя! Кто ты? Что ты? Пожалуйста…

Потом она заплакала.

Как-то все это… непоследовательно.

* * *

— Да, Эби.

Я повернул голову. Эби остановившимся взглядом смотрела на меня с соседнего кресла. Глаза ее уже помутнели. Из-под волос выбивалась крохотная черточка красного цвета.

— Ты что-то сказала? — спросил я.

Двигатели дали импульс, и Эби качнула головой.

— Я тоже, — кивнул я. — Я тоже.

На миг меня охватил страх, надулся перехватившим дыхание пузырем и лопнул. Я моргнул, окунувшись во тьму, и улыбнулся. Липкие пальцы обхватили подлокотники.

Впереди, выхваченные светом «Меррика» из космического мрака, прорастали гроздья сфер и ветви переходов.

Дом. Дом. Дом.

(В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии pixabay, разрешающей ее свободное, в том числе, коммерческое, использование)

--">