Екатерина Годвер (Ink Visitor) - Всадники со станции Нар'Дан

неприязни.

— Йокс был легкомысленным, но добрым парнем. Я хорошо помню его. — Всадник бережно принял из моих рук пенал, осмотрел со всех сторон и вернул обратно. — Коллекцию обычно передают от отца к сыну, но Машина не дала Йоксу разрешения на брак из-за характера и проблемной генетики. Поэтому, я думаю, он и отдал Коллекцию тебе; а вскоре погиб… По закону ты его единственный наследник. И можешь стать гражданином Нар’дана. Если пожелаешь.

— Могу ли я передать это право другому? — спросил я. — Ребенок моего товарища нуждается в сложном лечении; может, у вас ей сумеют помочь.

— Это не противоречит законам, — сказал Всадник. — Машина наверняка одобрит твое решение.

— Тогда забирай, Лех. — Я отдал пенал растеряно улыбающемуся Вученевичу. — Не благодари!

Только колбонгская монета с птицей на башне осталась лежать у меня в тайнике. Норнис не знал ничего о значении птицы; не знали и нар’данцы: этот символ остался навеки погребен под руинами.

Два месяца спустя Всадники оставили Землю — или сделали вид, что оставили. Меня не спешили допускать к работе: я писал отчеты, ездил по конференциям. Везде первым делом меня спрашивали, как я выжил: в прошедшей в миллиметре смерти есть что-то необъяснимо притягательное…

Я повторял одобренную начальством версию событий, смотрел в глаза мужчин и женщин, взрослых и детей, и думал: что бы сказали все эти люди, узнай они правду? Смогу ли я однажды сблизиться с кем-то из них? Хотя бы настолько, чтобы ее рассказать.

Пусть не сейчас; потом, когда достроим Станцию…

* * *

«Я не спасся: меня спасли», — так бы я начал, если б решился.

За минуту до гибели «Савоя» меня нашел Мазур, с колбонгским ружьем на локте, перемазанный кровью. Левая глазница пилота была пуста; имплант — то, что только казалось имплантом — он сжимал в ладони.

— Надо же было так совпасть, а, Саш? — весело сказал Мазур. — Сразу два шпиона на одном корыте! Жаль, один — не настоящий.

— Костя, ты… — растеряно пробормотал я.

— Прости за все: за побои, за то, что не попал на Аргус с первой группой. — Его тон сделался серьезным. — Всадники не будут рисковать, чтобы нас спасти: машины не одобряют геройства… Скоро тут рванет. Мой Луч рассчитан на эвакуацию одного человека: он переправит тебя на станцию. Не поминай лихом, береги близких.

— Костя, да нет у меня близких! — выкрикнул я. — Я все выдумал, и сестру, и братьев, и… Просто хотелось, чтобы…

— Я знаю, что выдумал. — Мазур улыбнулся и навел «имплант» на меня. Мир вокруг затопило бледно-голубое сияние, но я все еще слышал спокойный Костин голос. — Ну и что? Сейчас нет, а потом будут, Саша. В конце всегда побеждает добро!

--">