Майский День - Комбатанты (СИ)

Комбатанты

Глава 1

Ох голова моя, головушка — больно-то как! Это что же такое было вчера? Не вспомнить, ну и ладно. Сейчас просто расчехлить бы глазоньки и сообразить, где у нас находится сегодня.

Я не ощущал вокруг родного логова. Иногда просто понимаешь, что не дома и тогда приходится решать: пускаться в бегство сразу или подождать разъяснения происходящих событий. Оба эти пути судьба наделила своими ухабами, так что соображать требовалось быстро. Я разлепил веки и сонно огляделся.

Небо раскинулось надо мной. Большое, безмятежное, зараза, и абсолютно незнакомое. Лиловое такое. Ну на планете нахожусь — уже хорошо. Попробую разобраться дальше. Я осторожно повернул голову и обнаружил скалы. Классический горный пейзаж с выразительными пиками, плавными осыпями, долинами и прочими перевалами основательно мозолил глаза.

Лежал я на спине, следовательно, чтобы встать, пришлось завалиться на бок, потом на живот, воспользоваться руками и ногами и лишь тогда правильно соотнести себя с местной вертикалью.

Голова перестала болеть, но не прояснилась, я тупо созерцал представший мутному взору мир. Долина внизу выглядела привлекательно. Приятный набор из растений, озерца, блестящих ручейков, бегущих от границы снегов, что дышала в спину приятной прохладой. Если приложиться мордой к ближайшему сугробу, станет мне лучше? Проверять я поленился.

Широко зевнул, глотая вкусный чистый воздух, почесал задницу, обнаружил, что одет. Тянуло спуститься вниз, но из чистого упрямства или повинуясь смутным инстинктам я пошёл вдоль склона. Огибал крупные камни, переползал через мелкие. Крылья со свистом скребли жёсткую шкуру горы, но поднять их и нести как следует у меня не хватало энергии. Да и плевать было, поскольку никто ведь не видит. Спустился в распадок, трудолюбиво вскарабкался по другому борту и за очередной живописной скалой увидел то, от чего встопорщились перья на лопатках.

Века и галактики! А этот что тут делает? Это моё место, мой беспорядок, и предвечерний, стоявший статуей и созерцавший мою долину, в регламент происходящего никак не вписывался.

— Эй ты! — сказал я. — Вали отсюда, пока цел, это моя планета!

Он оглянулся без удивления, должно быть уши заранее доложили ему о моём приближении, поскольку я не осторожничал и брёл, поминая по пути все опоры бытия от сущего всего сущего до костылей и несущих конструкций.

Соперник, значит, нарисовался. Я его оглядел. Ростом примерно с меня, а больше, само собой разумеется, никакого сходства не наблюдалось. Лицом светел, власы златые, крылья как горные снега — что такому делать в реальном мире? Сам я тоже не образец породы, увы, не смуглый, как полагалось бы, а лишь слегка желтоватый, но хоть не розовею умильно.

— С каких это пор, предутренний? — высокомерно осведомился сей юноша.

— С тех самых, как я заявил её таковой. Что тут непонятного? Кто первый слово сказал, того и планета.

Пусть я не помню, как меня сюда занесло и зачем, но морду светлому набью и без этих основополагающих сведений. Я повёл плечом и вздёрнул крылья. Клыки скалить не стал — много чести белопёрому.

Он разглядывал меня с заторможенным любопытством, словно никогда прежде тёмных не наблюдал. В драку не кинулся, но и прочь — тоже, торчал на камне флюгером. То ли вообще не боялся, то ли вострепетал до полной прострации, ну да я при любом раскладе был сильнее. Он спросил:

— Не хочешь сначала разобраться, что происходит, а потом делить мир?

Рассудительно прозвучало и вполне разумно. Я сам о том же помышлял и топорщился более для порядка. Многие наши предвечерних на дух не выносят, но я отношусь к ним терпимо. Самая горячая моя подружка как раз из этой породы происходила — и ничего. Я думал, что они холодные, пустые от своей величавости, но Илени задавала мне такого жару, что на других я тогда вовсе перестал заглядываться. Взгрустнулось слегка. Эх, где сейчас бегает моя красоточка с розовой попой, упругими грудками и таким показным смирением в голубых глазах! Как же сладко было обнимать её, жечь кожу поцелуями, загонять в нежное тело каменного от желания дружка!

Жадная до ласки так же как я сам, она всегда встречала мои домогательства одобрительной улыбкой. Короткий приступ, долгое пьяное от восторга обладание, бесконечное завершающее наслаждение. Мы стоили друг друга, вот если бы здесь вместо --">