Нейл Смит - Ландо Калриссиан и Звездная пещера ТонБока

громадным Старшим. Впрочем, от этого почему-то стало даже хуже, чем от представления собственной смерти, хотя он не смог определить, стало плохо от воображаемого пиршества после голода или от душных уз тихой жизни.

Существо не двигалось и не отвечало очень долго. В ожидании Лехесу принялся изучать нового знакомого. На внешней поверхности светилось множество точек, почти как пигментные пятна на некоторых обитателях ТонБоки. Большое сферическое пятно в передней части все время меняло странный рисунок. Организм лучился энергией и здоровьем на зависть голодного освафта. Когда они начали общаться, существо прекратило движение, хотя ему, очевидно, не терпелось продолжить путь. Наконец, оно прислало картинку-речь, застав врасплох Лехесу, чьи мысли убрели прочь — еще один признак опасного голодания. Он смотрел на звезды и размышлял, что они такое, как далеко до них и как он мог бы, если выживет, добраться до них. Сумел же он вырваться в Открытое море!

Бронированный организм вернул его к действительности вопросом, подойдут ли ему такие вещи, и начал демонстрировать изображения всевозможных невероятных вкусностей от питательного тумана, который освафт заглатывали походя, до наиболее сочных шедевров кулинарного искусства. К сожалению, все это было безнадежно перемешано с откровенным мусором и объектами, которые Лехесу опознать не смог. Он транслировал радостные восклицания, когда пища была правильной, и воздерживался от комментариев в остальных случаях. Они с существом не установили других сигналов для обозначения «да» и «нет». Интересно, что на уме у собеседника. Отведет на обещаемый банкет? И если да, хватит ли у освафт сил добраться туда? Или это издевательство?

Ему стало все равно. Оставались минуты его существования.

И тут-то случился самый большой шок из всех. Брюхо штуковины открылось и выплюнуло все, что только что было в демонстрации. С радостным криком Лехесу нырнул Он резвился и кувыркался в получившемся облаке. Новый знакомый находился в сторонке, молчаливый и неподвижный. В какой-то момент молодой освафт оказался очень близко к нему. Существо не было гладким — по всей поверхности шли выпуклости и наросты. Лишь некоторые куски «кожи» были прозрачными, но и за ними органы чувств находили лишь внутреннюю темноту, в которой невозможно было нащупать ничего.

Но сейчас Лехесу было не до любопытства. Он питался, возможно, лучше, чем когда-либо. Он проплывал очень близко от существа, но не боялся — оно ведь спасло ему жизнь. На бронированной штуке было одно место, которое могло бы сказать ему многое, но вот беда, у освафт не было письменного языка за ненадобностью. На табличке, которую держали на «шкуре» заклепки, были выгравированы пять слов: «Тысячелетний сокол» Капитан Ландо Калриссиан. Но Лехесу, странник межзвездного пространства, ограничился полетом вокруг нового знакомого, едва не задевая его кончиками крыльев. Он пел благодарственную песню, которую доносили естественные радиоволны, генерируемые его большим мозгом. Ах, как вкусен был формальдегид!

Глава 2

Ландо Калриссиан — игрок, разбойник, подлец и… гуманист? Что-то не слишком верилось, даже самому. Но трудно было отрицать тот факт, что спустя несколько месяцев после первой встречи с примечательным существом Лехесу, которое могло жить в открытом космосе, «Тысячелетний сокол» шел прямым ходом к ТонБоке, чье название примерно переводилось на человеческий язык как Звездная пещера. Народ Лехесу оказался в беде, и Ландо — их спасением. И он был в бешенстве. Впрочем, гнев его не был связан с Лехесу, освафт вообще и их местом обитания. Причиной служила сломанная рука самого Калриссиана. При более примитивном развитии технологий такой перелом был бы очень болезненным и обременительным. Конечность покоилась в легкой, но объемистой и потому неудобной повязке с бактой внутри. Ландо очень нравилось состояние невесомости: во время него думалось легче. Обычно он выключал гравитацию на палубе и размышлял, разлегшись по центру закутка, который был выделен под кают-компанию, в полуметре от пола. И вот этому-то времяпрепровождению мешала повязка. Также он мог похвастаться фонарем под глазом и сломанным пальцем на ноге, но, учитывая все остальное, это были мелочи.

Он стряхнул пепел с дорогой сигары в вакуумную пепельницу, висевшую под рукой, и, стараясь обращаться к микрофону --">