Виталий Забирко - Право приказа

пультом, что-то выискивая на нем. Мальчишка с экрана смотрел на нас обреченным взглядом. Если бы он знал…

— Как его отключить? — резко повернулся ко мне Нордвик. Я протянул руку и щелкнул клавишей. Центральный экран погас. Нордвик выпрямился и посмотрел на Шеланова.

— Что будем делать?

— А что мы можем… — с болью протянул Шеланов. — Я уже перебрал в уме все варианты. Он обречен.

— Послушай! — повысил голос Нордвик. — Там восемьсот двадцать три… двадцать четыре человека!

Шеланов съежился, как от удара. Мне тоже стало не по себе. С холодной отрезвляющей ясностью я увидел происходящее как бы со стороны.

— А почему бы не попробовать вытащить лайнер ботом? — снова спокойно, овладев собой, спросил Нордвик.

Шеланов поднял голову и непонимающе посмотрел на него.

— Почему нельзя вытащить лайнер ботом? — повторил Нордвик.

— Потому что поле диафрагмы глушит гравиимпульс двигателей, — ответил я.

— Но, насколько я знаю, вы специально для полетов в диафрагме установили на ботах аварийные химические двигатели?

Я было воспрянул духом, но тут же сник. Эти двигатели были предназначены для барражирования ботов в диафрагме и не рассчитаны на дополнительную нагрузку.

— Они очень маломощны, — тускло сказал Шеланов. — Да и горючего там на пять минут работы.

— Ну, хорошо, — кивнул Нордвик. — Но в конце концов, можно же пассивировать вашу активную супермассу, как… как… — Он вдруг запнулся, у него перехватило горло, но, пересилив себя, все же сипло, изменившимся, сдавленным голосом закончил: — Как в Сандалузе?

Шеланов почему-то отвернулся от него.

— Ты же знаешь, — проговорил он в сторону, — что для этого нужен мощный гравитационный удар, хотя бы такой, как при работе двигателей на полной мощности. Но лайнер их включить не может, а если мы ударим… Сам понимаешь, что от него останется…

Я лихорадочно перебирал в уме все варианты гравитационного удара по Глазу, но подходящего не находил. Лайнер был обречен.

— Черт бы побрал ваши бакен-маяки! — с запоздалой злостью скрипнул зубами Нордвик. — Почему они так поздно засекли лайнер? Ведь зона обнаружения у них более ста тысяч километров!

Шеланов только вздохнул. Объяснений не требовалось. Их знал и сам Нордвик. Программа бакен-маяков не была рассчитана на мальчишек, дрейфующих в пространстве на лайнерах с отключенными компьютерами. Будь это астероид, маяки давно бы подали сигнал, а так они засекли лайнер, но предупредительный сигнал подали только тогда, когда лайнер пересек тысячекилометровую зону и, очевидно, не подчинился приказу остановиться. Хорошо еще, что мальчишка в своем необузданном рвении не добрался до метеоритной защиты корабля. Иначе нетрудно себе представить, что было бы с Банкони, да и с самим лайнером…

— Руслан, — неожиданно обратился к Шеланову Нордвик, — а что происходит, когда вы обстреливаете Глаз?

— Как — что происходит? — непонимающе переспросил Шеланов. Очевидно, у него был шок — уж очень туго он соображал.

— На какое время свертывается диафрагма?

— На две с половиной минуты… Да нет, Нордвик, из этого тоже ничего не получится. Даже при форсированном режиме для пуска двигателей нужно не менее пяти минут. Он не успеет.

— Это уж мое дело, — резко оборвал его Нордвик и повернулся ко мне. Сколько времени осталось лайнеру до падения в «зрачок»?

Я защелкал клавишами вариатора, вводя задачу. На экране зажглось время: «42.24… 23… 22…»

— Сорок две минуты.

— Немедленно возвратите на станцию второй бот! — оборвал меня Нордвик.

— Бот ЗХ-46, - вызвал я Гидаса и включил обзорный экран у катапульты, — немедленно возвращайтесь на станцию!

Гидас уже отбуксировал астероид к катапульте, застопорил его метрах в пятистах от нее и теперь аккуратно отстегивал захваты.

— Да отстрели ты их к чертовой матери! — взорвался Нордвик. — Время дорого!

— Ясно, — буркнул Гидас.

Бот на экране отстрелил оставшиеся захваты и на предельной скорости, почти как бот Банкони, рванул с места. Я ужаснулся. При таком старте у него было около десяти «g»!

— Где у вас причальная площадка ботов? — резко спросил Нордвик.

— Где и все…

Нордвик кивнул и вышел из рубки. Шеланов проводил его непонимающим взглядом, затем, словно очнувшись, вскочил с кресла и выбежал вслед за ним.

— Что ты надумал? — услышал я его крик из коридора. И тут, надо сказать, я нарушил устав --">