Святослав Владимирович Логинов - Избранное. Компиляция. Книги 1-19

до самого края земли, до горького лимана, на севере – покуда преграду не положит лес, где человек по доброй воле жить не станет. А на закате и востоке угодья ограничивают две реки: Великая и Белоструйная. За реками тоже люди живут, но род у них другой. С одними людьми дружба, с другими вражда, но вражда обычная, от человеческих причин. Вот чужие – иное дело. Бывает, они из леса приходят, а то накатываются из-за Великой реки. Настоящих людей там немного, вот и балуются чужинцы. Особенно согнутые – это давний враг. А теперь ещё какие-то нашлись – мелкие. Хорошо, что вовремя их углядели, у старого Ромара глаз как у кречета, даром что вздыхает, жалуясь на слепоту. Должно быть, это предки подарили ему как плату за увечье, а то пропал бы старик и без рук, и без глаз. Никакое волшебство не выручило бы.

Род жил в четырёх больших посёлках, поставленных там, где была лучшая земля и всего богаче ловилась рыба. Охотой всех родичей было бы не прокормить, а рыбе в реке нет перевода.

Сразу за пажитями путников встретила городьба, составленная из тяжёлых дубовых плах, вкопанных стоймя, вверх заточенными и обожжёнными остриями. За оградой располагалось селение, самое большое из четырёх.

Вход был перегорожен уложенными в пазы пряслами – не от человека ограда, а просто для порядка, чтобы спокойней было. Зимой случалось по льду переходили с того берега орды чужих, и тогда сородичи закрывали вход щитами и из-за стен били пришельцев из луков. Чужие луков не знают, оружие у них самое пустячное: камни, дубины, редко у каких родов бывают костяные пики или ремённое боло, с каким ходят бить онагров, лошадей и джейранов. Настоящего оружия чужие не выдерживают и откатываются искать себе иной добычи.

Дома в селении круглые, частью вкопаны в землю. Из-под крыш тянутся дымки: едят люди общее, а варит каждая семья себе отдельно. А то и не придумаешь, в чём на такую толпу готовить? И какой очаг для этого дела нужен?

Таши, Уника и безрукий Ромар шли в самый центр селения, где рядом стояли дом вождя и жилище шамана. Там же была и площадь, на которой, в случае нужды, собирались охотники. Путников заметили, но особого значения их появлению не придали. Мало ли по какому делу люди идут. Хотя и Ромара, и Таши знали все, а многие ненавидели и боялись. Боялись Ромара, а ненавидели Таши.

Таши шагал через селение с независимым видом. С тех самых пор, как он узнал о своей исключительности, он слишком хорошо привык так ходить. Раньше люди, полагаясь на Ромара, считали его настоящим человеком, а последний год, когда Таши вдруг рванул и обошёл в росте не только одногодков, но и почти всех взрослых охотников, народ уверился, что дело нечисто. И хотя истину может открыть лишь испытание, которого ещё два месяца ждать, но люди за верное держат, что испытание лишь время оттягивает, а на самом деле Таши не человек, а ублюдок, страшный мангас, и чем скорее его прикончить, тем лучше будет. Заодно и на Ромара смотрели косо: ведь это он убедил сородичей оставить жизнь младенцу, рождённому от неведомого отца.

Прошлой осенью охотники уже заводили разговор о Таши, но вождь прикрикнул на смутьянов и приказал, чтобы обидного слова никто не смел говорить. Чем род держаться станет, если свои законы похерит? Но Таши знал, что разговоры за мазанными глиной стенами не стихли. И то, как поспешно мать дала подзатыльник не в меру ретивому мальцу, вздумавшему крикнуть вслед Таши запретное оскорбление, лишь вернее показало юноше, о чём судачат сородичи.

Жилище вождя заметно отличалось от остальных домов. Случалось, Бойша созывал на совет полсотни мужчин, и всем находилось место у его очага. Шаман Матхи, напротив, жил в землянке, больше напоминавшей нору. Этого тоже требовал обычай. Если прочие дома стояли на деревянных столбах и уходили в землю совсем немного, до слоя плотной глины, то землянка колдуна была врыта в почву словно погреб, а перекрытиями у неё служили кости мамонта. Мамонтов в округе никто не встречал уже много лет, и когда сородичи поправляли дом колдуна, то материал приходилось покупать у северных соседей.

Путники подошли к дому Бойши, Ромар кивнул, и Таши решительно постучал по опорному бревну. Откинулся полог, на пороге появился заспанный Туна – брат вождя. Был Туна огромен, силён, непроходимо глуп и на редкость благодушен. Старшего брата он боготворил и готов был на что угодно по единому его знаку. Впрочем, Бойша умел не пользоваться силой брата в --">