Светлана Борыс - Мертвец

полнолуние…»

– Тока громче говори, чтобы все слышали.

– В общем, начинаю. Жила-была в большом мире глобализация…

«Да не ори ты так, сон спугнешь».

Шесть

Шурх, шурх, шурх, шурх… Медленно, медленно шли по высокой траве люди, вглядываясь в покосившиеся кресты и с трудом переставляя уставшие от долгого пути ноги.

«Никакого покоя! Вот только, казалось, Вишенка умолк».

– Фух, наконец-то добрались. Сынок, взгляни, наш вроде?

«Не ваш, сорный я. Ступайте себе… полем».

– Угу.

– Да посмотри ты!

– Фамилия будто наша, а имя совсем стерлось.

– А! Всё равно идти дальше, сил нет. Здравствуй, брат, прости, что долго не приходили…

«Прощаю за "долго" и ещё на сто лет вперед».

– Оторвись от телефона! Поздоровайся с дядей.

– Подожди, чуть-чуть осталось.

– Ах ты! – Шлеп. – Прояви уважение, мы всем ему обязаны.

Клац, шух.

– Здравствуй, дядя, хочу сказать тебе спасибо за испорченные выходные…

– Всё, молчи.

– Почему? Дядя всегда ценил мою прямолинейность.

«Устами младенца…, как говорится».

– Тебе тогда три годика было, а теперь… иди, поиграй лучше. Вон под осинкой скамеечка есть.

– Нет! Скажу, раз я здесь. Дорогой дядя, отец передает тебе пламенный привет прямо из погреба, даже подняться не потрудился, дед салютует бутылкой Шато… что-то там, а маманя днями напролет тебя ругает…

– Молчи! Всё, ступай под осинку.

«Ступай, ступай, племянничек, да под ноги смотри – не оступись».

– Ох, братан, так и быть расскажу всё, как есть. Как, значит, преставилась стерва твоя. Это ж надо мужа горемычного в такую глушь поселить… – «Вот и всё, дорогая, игра окончена. Победа за мной». – … так папаня к нам и переехал. Они с моим благоверным теперь дегустаторами себя именуют – житья нет. То сыр им подавай с плесенью, то фрукты. С ног сбилась, а…

– Ма! Как-то тут не очень… шепчется будто кто-то…

– Ветер гуляет в ветвях, а ты испугался.

– Нет, не ветер. Так ветер точно гулять не умеет. Ты оглянись вокруг, тут бугорок какой-то подозрительный, и там… смотри, смотри жуть какая!

«А вы думали я в пустыне лежу? Да здесь соседей немерено! В полнолуние уши от болтовни закладывает».

– Что? О чем ты?

– А на чем это ты стоишь?

– Ой! – прыг, топ. – Страшно-то как! Пойдем-ка скорее отсюда, прощай, братик, прощай.

«Стоп. Вы что, с пустыми руками пришли?»

Шурх-шурх, Топ-топ.

– Бай-бай.

«Бай… уааааау. Такой сон вникуда спустили…»

Пять

– Не ну чё он вечно спать там будет?

«Нет, вечно не получится. Что-то с недавних пор стало под ложечкой подсасывать. Чую, снова выспаться не дадут».

– Эй, сосед! У нас терпение так себе, истощилось уже.

– Неуважуха выходит.

– Ребьзя, а давайте в гости нагрянем – не отвертится.

– А ты кто?

– Вишенка я, который энциклопедист.

– Разумные вещи предлагаешь, энциклопедист.

– О! Подосиновик! Давненько тебя не было.

– Чур, я пойду!

– Мал ещё. Мой сосед, я и пойду.

– Доброй луны, господа.

– Волшебной ночи. – Хором.

– Волшебной ночи всем нам. Но что это? Меня немало озадачило беспокойство, явственно звучащее в ваших громких голосах, что же могло случиться в такую чудесную ночь. Расскажите же мне, какие хлопоты тяготят вас, друзья мои?

– Что вы, госпожа Арбузная, какие хлопоты, особенно теперь, когда вы снова с нами.

«Льстец вишневый».

– Арбузная? Ох, что вы! Я за размышлениями о бренности всего земного и не заметила, как жизнь пробилась и нашла выход в этих чудесных сладких ягодах, расположенных прямо над моей головой. Как же прекрасно устроена природа, вы не находите, господа?

«Прекрасно? Опираясь на свои знания и опыт, могу сказать, что устроена она скорее замысловато-извращенно».

– Мой сосед общаться не желает.

– Буржуин, абсент попивает и не делится.

«…?»

– Не стоит беспокоить госпожу Арбузную такими мелочами.

– Ах, мой старый друг, смотрю я как прекрасно посеребрил лунный свет лепестки на твоей осинке и душа радуется.

– И моя радуется вслед вашей.

– Но право, не нужно опекать меня так истово.

Тссссс – с тихим морозным треском что-то просачивалось сквозь толщу земли. Лежащее на дне глубокой ямы тело внезапно похолодело.

Тук-тук-тук.

«Никого нет дома».

Тук-тук-тук.

«Какие назойливые. Воистину неистребимо любопытство в существах человеческих».

– Раз, два, три. Кто не спрятался, я не виноват.

Перед широко раскрытыми зелеными глазами внезапно вспыхнул яркий синий огонек будто кто-то в духоте могилы зажег спичку. --">