Евгений Колос - Взлом сияния

процесс – теоретически, конечно. Поэтому, проходя мимо, вытягивал шею в надежде что-то увидеть – зная, что кабинки непроницаемы, как и анонимность, которая поддерживается здесь ради посетителей. Еще удивлялся, почему тогда не улучшить звукоизоляцию – но такова природа человека, выставить все на показ ради рекламного влияния на восприятие окружающих. Но при этом установить на входе лучи забвения, чтобы пользователи могли оставить личности во внешнем мире.

У любопытства Вацлава была другая направленность. И я понимал, чего хочет старик – желания пользователя зафиксированы в расписании. Вацлав шел к одной из дальних кабинок, белоснежной капсуле, украшенной углублениями в виде шестиугольников. Не глянул ни в сторону секс-автоматов, ни в сторону кабинок ароматов бразильских джунглей, его даже не заинтересовала муви-капсула, которая в рассказах Вацлава казалась особенно любопытной. Там можно посещать миры классических фильмов – с запахами, ощущениями и прикосновениями героев. Однако сегодня в планах белая капсула холода.

Вацлав подошел к капсуле и без промедления прикоснулся к сенсорной панели. Экран просканировал биоданные пользователя, проверил регистрацию и оплату. И в следующую секунду последовал глухой щелчок, а затем выдвижная панель-дверь сдвинулась и позвала старика в холодные объятия. Я подошел к боковой стенке капсулы и облокотился на нее – приготовился ждать завершения процедуры. Однако не успел как следует устроиться, как почувствовал тепло мягкой мясистой ладони на плече. Я дернулся и резко обернулся. Глаза Вацлава застилала слезная пленка, а из сухих губ вырвалось неожиданное приглашение:

– Пойдем.

Я хотел было напомнить о правилах. Андроидам запрещено входить в кабинки. Но не стал – по лицу старика прочитал, что спорить бессмысленно. Из соображений безопасности люджетам запретили посещать кабинки – могут коротнуть. Уверен, дело в другом, ведь андроиды совершенны. Можем адаптироваться к любой среде. Ведром с водицей не вывести из строя – так только в старых мультиках бывает. Жалкие ограничения лишь нервируют. Вдруг люди просто не хотят, чтобы мы обрели счастье? И поняли, какового это – быть радостными, живыми.

Странные мысли укоренились в моей системной программе. Даже думал, что по ночам Вацлав возится в настройках, пока я в отключке. Иначе как объяснить маленький разрез у шеи? Я не забыл про разрез, анализ этой проблемы – теперь тоже часть установки. Однако суждения оставил за дверцей капсулы, ведь разум обволокли новые картинки и ощущения.

Капсула открыла портал в самое настоящее белоснежное полотно – как те, в ящиках шкафа Вацлава. Под ногами хрустел снег, в легкие пробивался морозный воздух, а кожу ласкал северный ветер. Вацлав направился к маленькой хижине, пристроенной к огромной металлической конструкции. И тогда стало понятно, куда мы попали. В домашнем компьютере есть отдельная папка с фотографиями и документами о поездке сюда – «Ледниковый проект» называется. Два года старик торчал в Антарктиде – умчался туда проектировать и строить исследовательскую станцию, оставив меня в спящем режиме.

Два года одиночества изменили Вацлава. Домой вернулся просветленный, воодушевленный жизнью и открытиями, которые сделал в себе. А чем сильнее отдалялись те дни, тем глубже Вацлав погружался в темные мысли. Делался от собственных рассуждений подавленным. Казалось, капсула холода просто помогала старику ощутить мороз, которого не хватало в уютном и теплосберегающем городе, где царит нейтральная благоприятная погода. Выход из зоны комфорта наверняка помогал отрезвить ум, встрепенуться и вдохновиться на новые идеи. Однако я и не предполагал, что Вацлав заказал реплику той самой хижины. Поместил себя в фантазию.

– Холодно? – спросил Вацлав у входа в хижину.

– Да.

– Все чувствуешь и понимаешь, правильно?

– Верно. К чему ведешь?

Вацлав повернулся ко мне и протянул руку. Я тоже выставил руку вперед. Старик схватил ее и принялся ощупывать, будто хотел вобрать и мой механический холод – мало того, который лично ощущает.

– Тебе не просто холодно, – томно проговорил он, – чувствуешь гораздо больше, чем я могу представить. И можешь жить вечно при должном уходе. Нечестно.

Впервые за долгие годы вновь появился тот ребенок на школьной переменке 79-летней давности. Непутевый мальчишка. Один в целой вселенной. И мне не в силах дать запутавшемуся ребенку то, чего тот --">