Т. Юрэй - Горит Сибирь, горят и люди

треснувший черный колпачок. Герой опрокинул голову и закурил. Началась охота на вэйпера. Пошла грызня. Скриптер растолкал очередность и вырвался из эпицентра. На некоторое время он прирос к тротуару и, наблюдая, вэйпил, не моргая на блики.

Глаза гноятся. Воняет смрадом. Пепел стелиться на язык. Привкус угольный и насыщен гарью, будто ты, вместо фильтра, пытаешься вычистить дым. В осаде заводов, город полон темных разводов. Так обычно трындит машина с включенным двигателем, нагнетая копоть, а ты стоишь у трубы, как Иванушка-дурачок. И вдруг газует. Под носом крутится облака дыма и угарного газа. Бонусом, будто сам ветер, насолил и брызнул из перцового баллончика. Глаза щиплет, жжет. Нос щиплет и жжет. А разум стебётся – вот это да! Ты словно весь обмазан бальзамом Золотая звезда.

Но только не с вэйпом. С ручкой в зубах ты просто куришь. Дымка – что папироска на всех. Кто-то зажёг искру, бросил на валежник – под утро закашлял пассивный курильщик. Но, обсасывая вэйп, пропадает ощущение, что давишься смогом, а по сути нет разницы из чего: будь то из трубы машины или из одноразовой ручки. Ты всё равно курильщиком будешь.

Рыбки до сих пор лезут, претендуя на место в мозговой жидкости.

– А ты за кем? – прозвенел бойкий голосок. Был очень воодушевлен дружок.

Купил бедняжка серую фуражку в поблажку. У него замашки, чуть ли не до кондрашки. Хочет спрятать кудряшки перед стильной милашкой.

– Знать бы, – вымолвил скриптёр, в раздумья погрязший.

Компаньон цыкнул.

– Что за вопрос? Спроси, кто последний.

Ирония до слёз.

То, что герой курит, продрало скрипт. Очередь, нищета – всё на уме зиждется, как надоедливая скверна. Не просто бесит. Она в убеждения выжжена. Одолевает, словно наваждение. Друг на дружке дублируется ритм, так скоро нарвётся на смещение. Система ценностей в тесноте, наружу ей неймется. Знает, что воля там, где стадо пасётся.

И ударила мысль по голове. Наконец-то! Он нащупал божественный скрипт! Чугунные диски отпустили сердце. Где мешок? Планшет? Встречайте же буковки умельца!

Хлюпанье. Чавкает башмак, откуда собака лакает из своего угольно-черного отражения. Вокруг лужи мерцают неоновые искажения. По рекламе марширует голубь с бородой, как у деда мороза. Старый хрыч проседает на лавке гроши. Камера блюдут, как пенсия сыпется из предсмертного возраста. Как только голубь подходит, истукан резко вздергивает ноги, цокая тростью о тротуар. Он марионетка. Он злобен. Птица шугается и хлопочет крыльями – воодушевленно, трепетно, будто аплодисментами импонирует.

Снова скрипт. Где планшет? Опять воображение на взводе. Что поделаешь, хозяин мыслит образами.

--">