Эрин Боуман - Замерзший

вертолет. Я вставляю нож в ножны и несусь из комнаты.

Адам выпрыгивает из машины, когда я выскакиваю наружу. Элия выходит следующий, и, наконец, появляется Блейн. У него на плече беззаботно болтается сумка, и он так широко улыбается, что означает, насколько я помню, что он счастлив. Мы друг друга пинаем — наше приветствие эта серия игривых толчков, которые прерываются в тот момент, когда один из нас срывается и заключает другого в объятья.

Это мой брат. Это то, что я должен был почувствовать в тот день в Стоунуолле: абсолютная легкость и уверенность. Я до сих пор не понимаю, как я был одурачен Копией даже в этих коротких моментах.

— Надеюсь, это не слишком много для тебя, — шучу я, толкая его. — Учитывая твое нестабильное, выздоравливающее состояние и все такое.

Он отпихивает меня.

— Я снова как огурчик. Может даже мне удастся обогнать тебя, если ты не следишь за собой.

— Я в этом не сомневаюсь. Я получил ножом в ногу две ночи назад.

Эта новость, похоже, пугает его, и никогда не упуская шанса сыграть в старшего брата, его лицо переполняется беспокойством.

— У тебя все в порядке?

— Ага. Моя нога наименьшая из моих забот.

— Есть что-то, о чем ты хочешь поговорить?

Бри выходит наружу с остальными, неся оставшиеся припасы. Она бросает на меня сердитый взгляд, и я оборачиваюсь к Блейну.

— Возможно позже.

Он подмигивает, как будто он уже знает все, что я собирался сказать, и затем двигается, чтобы поздороваться с остальными участниками команды. Пока Адам и Хайди благодарят Сильвию за ее помощь, я помогаю Элии загрузить в вертолет наше снаряжение.

— Новый год, новое начало, — говорит он после того, как мы пожимаем руки в знак приветствия.

Я останавливаюсь, пытаясь возобновить в памяти когда мы вылетели из Бурга и число дней прошедших с того времени.

— Сегодня первое января, — уточняет Элия. — В этом году все поменяется. Я чувствую это.

Новый год. Который должен был стать 48-м годом в Клейсуте. Год, в котором меня должны были Похитить. Год, в котором я бы взрослел в страхе из-за того, что мне исполнится восемнадцать. Но нет же, этим летом мне будет девятнадцать. Это как будто бы я моргнул и пропустил двенадцать месяцев моей собственной жизни.

Я немного загрузился от этого всего. Вот мы снова направляемся на запад, отходя еще дальше от того, за что мы должны бороться. Но мне нужно верить, что Райдер и Адам знают, что делают. Очевидно, мне нельзя доверять что-то существенное. Ни миссии, ни жизни, ни человеческие сердца.

Я глянул на Бри. Сэмми чем-то ее достает. По сути, с этого утра он вернулся к своей насмешливости. Я думаю, что это похоже на некую броню, которую он решил надеть, пока он не оправится от шока последних дней. После нескольких сальных словечек, Бри наконец-то огрызается на него.

— Ты знаешь, что я могу тебя отделать, так что не трогай меня.

— Оу, ты просто ищешь предлог для драки, — отвечает он. — Я не виню тебя, правда. Девочки не могу держать свои руки при себе при виде меня.

Бри закатывает глаза, и я желаю оказаться на месте Сэмми. Она раньше также смотрела на меня. У нас раньше не было ничего кроме игривого стеба и насмешек. Нам раньше было легко. Но больше я не хочу эту легкость, я хочу от нее все. До последней капли. Даже ту ее часть, которая меня пугает.

Бри ловит мой взгляд, наблюдающий за ней, и ее рот дергается, превращаясь в крошечную ухмылку. Она быстро отводит взгляд в сторону, но в нем был блеск, озорной, а не враждебный, и это заставляет меня думать, я могу исправить наши отношения, если я очень сильно постараюсь.

Я слышу звуки шагов по снегу, и Адам внезапно появляется с моей стороны, бросая оставшиеся вещи в машину.

— А что сейчас произойдет? — спрашиваю я его.

— Детали знает Элия.

— А мне не положено ничего знать?

— Думаю, многое зависит от этого. Иногда, когда человек знает детали дела, это не намеренно ставит операцию под угрозу.

Я бы мог кивнуть и не копаться в этом. Это было бы достаточно легко, и я не уверен, что я гожусь для такого рода вещей: знать специфику, быть доверенным в миссии и в важных вещах. Но я думаю о своем отце, как он сказал мне, что я сильнее, чем большинство, и я чувствую, что я должен сделать это: участвовать, быть вовлеченным. Я в долгу перед ним.

Так что я смотрю на Адама и говорю:

— Нет, скажи мне. Я хочу знать.

— Мы будем лететь около часа до заправочной станции. Затем мы --">