Рэй Дуглас Брэдбери - Время, вот твой полет

гордились. На бегу они, сияя белозубыми улыбками, дурачились и выкидывали коленца, над зеленой травой мелькали их начищенные до блеска ботинки; вот они вразвалочку протрусили вдоль скамеек с дешевыми местами и не спеша перетекли на поле, приветствуя всех и вся.

Мы, мальчишки, завизжали от восторга. Вон Длинный. Джонсон, что подстригает газоны, а вон Каванах из киоска с содовой, и Коротышка Смит, и Пит Браун, и Молния Миллер!

А вон и Большой По! Мы, мальчишки, закричали, захлопали в ладоши!

Каждый вечер Большой По продавал воздушную кукурузу, он возвышался над кукурузным автоматом в танцевальном павильоне чуть позади гостиницы, у самого берега озера. Каждый вечер я покупал у Большого По кукурузу, и он специально для меня обильно поливал ее маслом.

Я затопал ногами и завопил:

— Большой По! Большой По!

Он увидел меня и оттопырил губы — сверкнул ряд белых зубов, — махнул мне рукой и приветственно гоготнул.

Мама встревоженно глянула направо, налево, обернулась назад и толкнула меня локтем.

— Тише, — буркнула она, — тише.

— Боже правый, боже правый! — воскликнула женщина рядом с мамой, обмахиваясь сложенной газетой. — Для цветной прислуги сегодня настоящий праздник, верно? Единственный раз в году, когда им можно разгуляться. Большой матч между белыми и черными — они ждут его целое лето. Но это еще не все. Вы на их празднике были? Видели, как они отплясывают кекуок?

— Мы купили билеты на вечер, — сказала мама. — Они дают концерт в павильоне. Доллар с человека. Недешево.

— А я считаю, — заметила женщина, — что раз в год можно и раскошелиться. А уж их пляски — тут есть на что посмотреть! У них такое естественное чувство…

— …ритма, — докончила мама.

— Именно, — согласилась женщина. — Именно ритма. Что есть, то есть. Боже правый, вы бы видели цветных горничных в гостинице! За этот месяц они в магазине тканей в Медисоне весь сатин скупили. Как выдастся свободная минутка — все шьют да смеются. Еще я у них видела перья для шляп. Горчичные, бордовые, голубые, фиолетовые. Вот будет красотища!

— А я видел, как они проветривали смокинги, — не удержался я. — Всю прошлую неделю висели на веревках за гостиницей!

— Надо же, как гарцуют! — сказала мама. — Посмотреть на них — можно подумать, что они собрались выиграть у наших!

Цветные игроки разминались, бегали взад-вперед, перекликались; у одних голоса высокие, мелодичные, у других басовитые, густые, тягучие. Далеко в центре поля то и дело вспыхивали их белозубые улыбки, взлетали вверх обнаженные черные руки, они хлопали себя по бокам, прыгали, бегали и резвились, будто кролики, веселье так и било через край.

Большой По взял в охапку несколько бит, взгромоздил их на здоровенное плечо и важно прошествовал вдоль линии первой базы — голова откинута назад, улыбка во весь рот; пощелкивая языком, он напевал:

Когда в квартале негритянском

Начнется бал и станут блюз играть,

Я подкачусь к моей красотке Мегги

И до упаду будем мы плясать!

Колени вверх, вниз, в стороны, а битами размахивает, будто дирижерскими палочками. С левой трибуны — взрыв аплодисментов, негромкое хихиканье: там собрались молодые цветные хохотушки, сама непосредственность, так и зыркают своими угольками. Жесты у них какие-то быстрые, но до того изящные — глаз не оторвать. Может, так кажется из-за цвета кожи? А смеются — будто пташки воркуют. Они замахали Большому По, а одна фальцетом выкрикнула:

— А-ах, Большой По! А-ах, Большой По!

Когда Большой По закончил свой кекуок, из белого сектора тоже донеслись вежливые хлопки.

— Эй, По! — завопил я.

— Прекрати, Дуглас! — шикнула на меня мама.

Но вот между деревьями мелькнула команда белых, тоже все в одинаковой форме. На нашей трибуне будто гром прогремел, зрители закричали, повскакивали с мест. Белые игроки — белее не придумаешь — побежали через зеленый ромб поля.

— А вон дядя Джордж! — воскликнула мама. — Какой шикарный у него вид!

Дядя Джордж уткой переваливался по траве, а форма на нем была будто с чужого плеча — пузо вываливалось из фуфайки, а жирная шея, как всегда, растекалась по воротнику. Он мельтешил пухлыми ножками, пыхтя и в то же время улыбаясь.

— Все наши выглядят шикарно, — восхитилась мама. Я сидел и смотрел на них, на их движения. Рядом сидела мама, она, наверное, тоже сравнивала, тоже думала, и увиденное --">