Евгений Львович Войскунский , Исай Борисович Лукодьянов - Плеск звездных морей

это понадобилось, Филипп, — сказала мать. — Я же предупреждала, что надвигается…» — «Все в порядке, — повторил отец. — Мы проскочили, и малыш теперь знает, что это такое…»

Никогда не забуду своей первой встречи с черным теплоном — вихрем, сжигающим все на своём пути. Чёрные теплоны постоянно бушуют в ундрелах — низких широтах, — но и сюда, в полярную область, нередко докатываются наиболее бешеные из них…

Я ехал по плато Пионеров. Теперь по обе стороны дороги простиралось жёлтое море мхов. Могучие заросли кое-где захлёстывали дорогу, и тогда приходилось пускать в ход резаки.

Жёлтые мхи Венеры! Пейзаж, знакомый с детства. Они, эти мхи, подступали к самому куполу моего родного посёлка — Дубова. И, как когда-то в детстве, я увидел комбайны, тут и там ползущие чёрными жуками по жёлтому морю. Ничто здесь не переменилось…

Вдали, на юго-западе, проступала в лиловой дымке невысокая горная гряда, за которой лежало дикое плато Сгоревшего спутника. Туда мы тоже ездили как-то раз с отцом — с отцом и другими агротехниками, — это было незадолго до моего отлёта на Землю.

Ничто не переменилось, но что же, в таком случае, заставило тысячи колонистов чуть ли не штурмом брать наш корабль?..

Последний поворот — и дорога устремилась прямо к главным воротам посёлка. Что это? Купол не светится, как обычно, золотистым светом, он круглится землистотемным курганом, а дальше, где бушевал прежде разлив жёлтых кустарников, уходила вдаль угрюмая чёрная равнина. Я увидел там комбайны и фигуры в скафандрах.

И тут только до меня дошло, что это — следы теплона. Да, здесь недавно промчался чёрный теплон — он выжег плантации, оплавил антенны на куполе. Потому и обычных молний сегодня не видно. Ну конечно, после теплона несколько дней не бывает атмосферных разрядов.

Но почему погружён в темноту посёлок? Ведь куполу не страшен чёрный теплон… В моем воображении возник мёртвый посёлок, и меня продрало холодом ужаса.

Спустя минуту или две я въехал в ворота. В шлюзе было полутемно. Выйдя из вездехода, я услышал маслянистое шипение, а затем чей-то голос:

— Придётся подождать.

Я испытал облегчение: живой голос!

— Что у вас случилось? — спросил я.

— Авария на станции. Приходится шлюзовать гидравликой.

Я подождал, пока закроются ворота, и дыхательная смесь вытеснит ядовитый наружный воздух. Потом, сбросив скафандр, вышел из шлюзовой камеры на главную улицу посёлка.

Тут и там тускло горели аккумуляторные лампы. Я шёл, почти бежал по пустынной улице, мимо белых домиков с палисадниками, в которых темнели кусты молочая, мимо компрессорной станции, мимо чёрного зеркала плавательного бассейна на центральной площади. Было сумеречно, над прозрачным куполом клубились бурые облака. Двери домов были распахнуты, дома казались нежилыми, покинутыми. Я уже не шёл, а бежал, подгоняемый смутной тревогой. Вот он, родительский дом. Тёмные, незрячие окна в белой стене…

Я метнулся в одну комнату, другую, третью. Луч моего фонарика выхватывал из темноты стулья, кровати, громоздкое старомодное бюро, сколоченное дедом в давние времена. В моей — бывшей моей — комнате стол был заставлен штативами с пробирками, пахло какими-то эссенциями, на стенах висели карты Венеры. Все здесь было другое — будто я и не жил никогда в этой комнате, только книжные полки стояли на прежнем месте, мои книжные полки, единственные свидетели детства…

В кухне я зацепился за кресло-качалку, в котором — помню — так любил сиживать отец за кружкой прохладного пива. Кресло закачалось. С комком в горле я вышел из пустого дома на пустую улицу. И тут услышал отдалённые голоса. Я побежал на них, обогнул двухэтажное здание школы, миновал клуб агротехников. Площадка энергостанции была освещена переносными лампами, меж решётчатых башен толпились люди. Я подошёл ближе и увидел, что тут в основном женщины и подростки. Они цепочкой передавали друг другу квадратные блоки, тускло поблёскивавшие в жёлтом свете переносок. А навстречу им, откуда-то из нижних дверей станции, плыли, тоже передаваемые из рук в руки, повреждённые блоки, почерневшие, оплавленные. Их складывали в кучу, поливали из шлангов охлаждающим раствором.

Да, серьёзная авария, если приходится заменять все блоки энергаторов…

— Уж эти блоки любой теплон выдержат, — сказал кто-то в толпе.

Я невольно присмотрелся и заметил на новых блоках один и тот же знак: кольцо, от --">