Юрий Ростиславович Соколов - Удаленный контакт

у тебя его номер телефона?

Лена внимательно и недоверчиво вглядывалась в его лицо.

– Тебе это зачем, Кость? Не станет он с тобой разговаривать.

«Это я с ним не стану», – подумал Костя, сказав вслух:

– Кто знает. У меня тоже имеются кое-какие связи… наверху. Или внизу… Ну, есть номер?

– Конечно, – девушка наклонила голову, расстёгивая сумочку. – Дал мне, чтобы я по зрелом размышлении могла выразить своё согласие. Записывай…

Когда они расстались, Костя сходил переодеться и вышел с территории комплекса, на прощание махнув скучающему охраннику. Автобус, на котором он обычно ездил домой, уже ушёл, и на остановке никого не было. Костя опустился на скамейку и достал телефон.

«Дмитрий Семёнович Белецкий. Удалить контакт? Вы уверены?»

Эх, Дмитрий Семёнович, что ж ты такой сукой выродился?

О похожем случае Костя слышал от Алиски – ныне покойной Алиски, которая училась в институте в другом городе. Но там девушку к любовной связи принуждал не декан, а рядовой преподаватель. Парень же девушки был не таким нерешительным нюней, как он, Константин Меньшиков, а настоящим бандитом стандарта Котлеты – тоже ныне покойного. И после разговора по душам преподаватель, в спешном порядке уволившись из института, отбыл в неизвестном направлении.

Такие дела. Не все учителя похожи на Балабина, который любил учеников как родных детей…

Но и Балабин мёртв.

А вот Дмитрий Семёнович жив. Хотя лучше сказать – пока жив.

Стоп. Ещё не поздно дать задний ход. Леночка действительно может просто уйти из института…

Только почему она должна уходить? Ты что, не хочешь её защитить?

Да брось, темнила, зачем корчить из себя рыцаря? Тебя ведь до трясучки бесит, что старый мерзавец предложил Леночке спать с ним; не просто предложил – вынуждает к этому; ту самую Леночку, которую ты до сих пор в кино пригласить не отважился…

«Внимание! Дмитрий Семёнович Белецкий будет безвозвратно удалён. Отменить? Продолжить?»

И зачем я полностью записал его имя-фамилию, да ещё и отчество? Как это глупо – так аккуратно регистрировать данные человека, которого ты намерен убить? И ты подумал, что потом скажешь Лене? Сможешь объяснить?

А зачем объяснять? Ничего мне не придётся объяснять! Был человек – и нет его. Да и человек ли? Скотина. Седина в бороду – бес в ребро… Ничего мне не придётся объяснять, и я не обязан! Несчастный случай, кирпич с крыши, наезд на пешеходном переходе, инфаркт…

«Внимание! Дмитрий Семёнович Белецкий будет безвозвратно удалён!..»

Или – так, или идти сегодня вечером в ванную. Что же ты делаешь с нами, судьба, предлагая такой выбор?

«Продолжить? Да. Нет».

Если удаление Котлеты с материального плана бытия ты ещё мог назвать самообороной, то теперь произойдёт чистой воды убийство. Из ревности. Или от праведного возмущения людской низостью, но всё равно – убийство. И как ни страшно сейчас, потом будет страшнее. Или станет легче, что ещё хуже.

Сегодня этот похотливый Дмитрий Семёнович. А кто через неделю? Через месяц? Через год? Как долго человек способен находить оправдания таким поступкам?

Кем ты сам станешь через год, через пять, через десять лет, если будешь лишать людей жизни одним касанием кнопки на сенсорном экране?

Костя огляделся по сторонам, словно ища того, с кем он мог бы посоветоваться. Но на остановке всё ещё никого не было. И машин почему-то не видно на трассе… Один, и некому задать вопрос.

Отменить?

Продолжить?..

Да?

Нет?

14.10.2012

В оформлении обложки использована фотография с https://pixabay.com/ по лицензии CC0.

--">