Юрий Ростиславович Соколов - Удаленный контакт

Совершенно обессилевший, он сидел на скамейке в пустом ночном парке, когда чудовище подало голос:

– Аккумуляторная батарея разряжена. Пожалуйста, зарядите батарею или вставьте другой аккумулятор.

Сначала Костя не обратил внимания – привык. Энергия на исходе? Значит, скоро сдохнешь, сволочь… Сдохнешь, и всё кончится – весь этот кошмар, растянувшийся на полтора месяца… А потом вспомнил разговор с отцом Алексием полгода назад. Костя в то время ещё не вполне освоился с только что купленным сотовым телефоном – обычным, а не тем нереальным монстром, который сейчас лежал у него в кармане под видом телефона. Так уж получилось, что будучи по жизни человеком, весьма далёким от компьютеров и прочего подобного, Костя внезапно увлёкся изучением возможностей современной техники. Ну а раз решил приобрести крутой компьютер, то нужен и крутой мобильник – с интернетом, mp3-плейером и остальными наворотами.

– Не забывайте заряжать свой телефон, Константин, – сказал тогда отец Алексий.

Моложе Кости лишь на пару лет, он почему-то предпочитал называть его полным именем. Костя отвечал ему тем же, величая «отцом Алексием», хотя для всех знакомых компьютерщиков этот молодой общительный священник был просто Алёшей или даже Лёхой. Но Костя, познакомившийся с ним по наводке друга, как с человеком, разбирающимся и в «железе», и в программном обеспечении, стеснялся обращаться к нему так.

– Я всегда вовремя заряжаю… – ответил он.

– Вот и продолжайте. Это не ваш простенький «Нокиа». – Священник ткнул пальцем в старый Костин телефон, лежащий на столе. – Эта машинка устроена посложнее. Нельзя доводить дело до полной разрядки аккумулятора, иначе можно потерять данные.

– Какие именно?

– Несохранённые. Или другие какие… А можно и все потерять.

Сейчас память сама собой вытолкнула полузабытый разговор в сознание.

Костя резко разогнулся, упёршись в сиденье скамейки обеими руками. Потом вскочил на ноги. Все данные… Все данные!!!

То есть, и телефонную книгу.

И неизвестно, что ещё.

А это значит…

– Аккумуляторная батарея разряжена, – снова сказало чудовище. – Пожалуйста, зарядите батарею или вставьте другой аккумулятор.

– Господи, господи, господи… Господи! – Он уже почти кричал, расстёгивая трясущейся рукой карман рубашки. – Господи, оно же всех убьёт, эта мразь их всех убьёт! Этот… Эта… Это…

***

За два года до того, как к нему попало «это», Костя устроился на работу в гостиничный комплекс Теплова. К авторемонтной мастерской здесь примыкала большая открытая стоянка для машин, и даже имелся подземный гараж. Номера в трёхэтажной, только что построенной гостинице, расположенной рядом, предназначались постояльцам, решившим прервать своё путешествие по трассе на ночь или остановиться на несколько дней; здесь же Теплов устроил кафе-столовую для водителей. С кафе у дороги он и начал дело, но роскошное заведение сегодняшнего дня с первоначальной забегаловкой было не сравнить. Заскакивали перекусить дальнобойщики, обедали постояльцы гостиницы, которые по своим причинам захотели задержаться на полпути между чем-то и ничем, как в шутку говорили меж собой сотрудники комплекса. Город находился всего в десяти километрах, но городскую суету любят не все. А здесь лесок, ручеёк… Озерко. В своё время Теплов не поленился его зарыбить и устроил на берегу что-то вроде кемпинга или базы отдыха с несколькими деревянными коттеджами, баней, шашлычной и размеченными участками под палатки. Не устраивает гостиница – пожалуйте сюда. Тот же вежливый и расторопный персонал, да и девочки по вызову те же самые. Но обстановка уже иная. И вскоре в комплекс стали не просто заворачивать попутно, а специально приезжать из города.

Служащие Теплова питались в его же столовой. Понятно, где же ещё? Зачем таскать бутерброды из дому… Для своих Теплов делал сногсшибательную скидку. И платить не надо, просто высчитают из зарплаты, вот и все дела. Костя любил хорошо покушать, следственно, любил и столовую. И ещё тут работала Леночка. То есть для всех – Леночка, а для него – Лена. В том случае, когда он находил в себе смелость к ней обратиться.

Проклятая его стеснительность! Вроде, нечего стыдиться. Взрослый мужчина двадцати восьми лет, спортивного, как принято