Святослав Владимирович Логинов - Остров

чувств в кулинарную ругань вкладывал не меньше, чем иной прораб в многоэтажную нецензурщину. — Ну, я им выдам пенок, они у меня за этот облом огребут!

Затем до возмущённого разума дошло, что фирма честно выполняет свои обязательства. Был обещан экстремальный отдых на необитаемом острове. Вот он остров, явно необитаемый… а что экстремальный отдых стрёмным получается, так на то и подписывался. Тропиков тебе никто не обещал, большинство необитаемых островов располагаются как раз в Заполярье.

— Живо распаковывай вещи! — скомандовал Михаил. — Давай смотреть, что у нас есть тёплого.

— У меня — ничего. Я думала, если что, здесь купим.

— Дура! Где мы здесь хоть что-то купим? Остров необитаемый!

— В бутике. Возле пляжа всегда бутики есть.

Михаил застонал и принялся потрошить сумки.

Ласты, маска — долой! Подводное ружьё — отложить, может пригодиться. Гидрокостюм… вот оно, самое то!

Быстро стащил шорты, натянул непродуваемый неопрен. Свинцовая океанская вода отбивала всякую мысль о драйвинге, но зато стало тепло. Принялся спешно потрошить второй баул — там должна быть ветровка, захваченная на случай непогоды.

— Михаль, мне холодно!

Кинул взгляд на дурацкий рюкзачок с цепным котёнком.

— У тебя что есть там тёплого?

— Бикини, слаксы, косметичка, крем от загара…

— Вот и намажься своим кремом!

— Я сейчас не хочу загорать, мне холодно.

— Одежду ищи, что потеплее. Первым делом слаксы натягивай… — в чёрном гидрокостюме на первых порах оказалось довольно комфортно, и Михаил смог общаться с Вичкой без раздражения. Встряхнул снятые шорты, кинул девушке.

— Надевай поверх слаксов!

— Они мужские! И потом, они мне велики!

— Не хочешь — сиди так!

— Мне холодно!

— Тогда — надевай!

Вичка уже не спорила, а послушно принялась натягивать джинсовые шорты поверх нежно-голубых слаксов. Михаил, вздохнув, отдал Вичке ветровку, которая оказалась девушке как раз до колен. Покуда Вичка наряжалась, Михаил отыскал среди барахла, приготовленного для отдыха на тропическом острове, тяжёлый, красиво изогнутый нож и направился к куче выбеленного ветром плавника, намереваясь разжечь костёр. Нож с трудом брал просоленную древесину, да и сама она не желала разгораться, медленно обугливаясь под дрожащим огоньком зажигалки. Шашлыки, для которых было захвачено десять килограммов мяса в вакуумной упаковке, откладывались на неопределённое время.

В конце концов, удалось найти сильно расщеплённый и измочаленный волнами ствол, который пошёл на растопку. Костёр разожгли. Правда, при этом оказалась израсходована почти половина бутылки с жидким парафином. Готовый уголь для шашлыков Михаил брать не стал, а бутылочку парафина захватил, рассудив, что без него не так просто будет раскочегарить огонь в тропическом лесу. Теперь выяснилось, что в тундре костёр разжечь также сложно.

Вичку Михаил оставил следить за огнём, а сам занялся палаткой. Палатка была лёгонькая, собственно говоря, не палатка, а тент от солнца. Оставалось надеяться, что от ветра она тоже защитит. Двухместная палаточка была куплена в магазине уникальных товаров и весила четыреста граммов. Состояла она из тончайшей ткани и пяти фибропластовых прутков. К земле она не крепилась ничем, а парусность имела приличную, так что первый же порыв ветра закувыркал невесомое сооружение по камням. Пришлось прижимать пол палатки камнями, сократив полезную площадь до минимума.

Когда Михаил закончил бороться с палаточкой, он обнаружил, что костёр практически погас, а Вичка сидит и задумчиво созерцает гаснущие угли.

— Ты что делаешь?!. — заорал Михаил.

— Слежу. Ты же сам сказал, чтобы я следила за костром.

Ругаться было бесполезно.

Костёр Михаил сумел оживить и даже изготовить некое подобие шашлыка. Заодно обнаружилось, что соли они не взяли. Михаил сказал, что мясо вполне можно приготовить, окунув в морскую воду, но от костра отходить не стал, и шашлыки были съедены несолёными.

Ночь пара провела тесно обнявшись, хотя в объятиях этих было не много сексуальности, Михаил и Вика жались друг к другу, пытаясь согреться. Утром, высунувшись из игрушечной палатки, Михаил обнаружил, что мох и выброшенные на берег брёвна плавника густо серебрятся инеем.

— Ядрён-батон! — более приличных слов для выражения чувств у Михаила не было.

Вичку Михаил мобилизовал на сбор щепочек, палочек, былинок, которые --">