Александр Александрович Розов - Ехиднаэдрон - решето джамблей

они успевали читать со своих смартфонов. Но настал момент, когда колоритный апулиец — хозяин траттории «Пескарелла-Мариус» подошел к ним и тактично спросил: если уж молодые люди устроились тут на весь день, то не желают ли они заказать что-то еще? Вопрос (точнее намек) выглядел резонным: ведь траттория — заведение коммерческое. Клиенту полагается не просто занимать место, а кушать и приносить прибыль.

После короткого совещания, парочка заказала фирменное ассорти из разной рыбы под картофельной корочкой и напиток (также фирменный) из цикория с пряностями. Для форсирования аппетита, пока это блюдо готовилось, они нырнули с пирса и совершили получасовой заплыв. Метод — полезный и безотказный. Причем форсируется не только аппетит, но также интеллект. К моменту, когда парочка вернулась на берег, у хозяина траттории возникла мысль, что вопрос о заказе был, все-таки, не вполне тактичным. В качестве компенсации Аслауг и Юлиан получили бесплатно по рюмке «безакцизной граппы» — дополнительный форсаж аппетита и интеллекта перед обедом-ужином…

Проглотив граппу, голландка поинтересовалась:

— Как, по-твоему, зачем Каимитиро вбросил этот элепротонный синтез в интернет?

— Вообще-то, я не знаю, — честно сказал Юлиан.

— Ты, вроде, всегда не знаешь, но довольно часто угадываешь, — заметила она.

— Ладно, я попробую рассуждать вслух. Ясно, что кибер-зонд реализует какую-то цель джамблей, пославших его на поиски иных цивилизаций. Если бы цель состояла лишь в поиске, то кибер-зонд не вмешивался бы в нашу жизнь. Нашел, исследовал, определил свойства нашей цивилизации, передал «домашний» рапорт и полетел дальше.

— Но он вмешался, — сказала Аслауг.

— Да, — Юлиан кивнул, — кибер-зонд вмешался, причем экономично и эффективно. Один точечный научно-прикладной вброс, и глобальная политическая система, четверть века обеспечивавшая стагнацию, затрещала по швам.

— А ты уверен, что она затрещала по швам?

— Вообще-то я не знаю, но политологи уверены, следовательно, система затрещала.

Аслауг тряхнула головой.

— Что-то я сейчас не поняла твою логику.

— Логика такая, — пояснил он, — современные ведущие политики — это тупая протоплазма, принимающая решения по сумме записок обслуживающих политологов. И если сумма указывает, что система затрещала, то эти политики действуют так, как если бы система затрещала, значит, система затрещала. Треск ведь не физический, а символический.

— А-а… ОК, теперь я сообразила. Треск символический, но результат реальный.

— Вот! — Юлиан щелкнул пальцами, — Я хотел сказать примерно это. Кибер-зонд не стал анализировать земную политическую систему, а выбрал из TV-потока те ситуации, на которые политическая элита реагирует наиболее тревожно.

— …Это, — подхватила Аслаун, — цены на энергию и распространение ядерного оружия.

— Вот! — повторил Юлиан. — Хотя, возможно, кибер-зонд оценил еще фактор глобальной монополии, как источник стагнации. Это тоже отражается в TV-потоке.

— А ты помнишь лекцию Жози Байо? — спросила голландка.

Он задумался, и через полминуты хлопнул в ладоши.

— Точно! Биквадратная модель адекватности коллективов. Число Паркинсона, число Данбара, и число Деметрия. И если кибер-зонд джамблей вычислил предельные числа адекватности коллективов для человеческой расы…

— …То, — продолжила голландка, — воздействие на эту расу путем передачи технологии направлено на снижение экономически-достаточного размера коллектива сообщества примерно до числа Деметрия.

— Возможно, — произнес Юлиан, — у этого зонда отработанный метод прогрессорства.

— Метод чего?

— Прогрессорства, — повторил он, — термин из братьев Стругацких. Это…

— …Советские фантасты эры НТР, — договорила Аслауг. — Я читала. Прогрессоры, это эксперты, подталкивающие застывшие цивилизации. Если кибер-зонд это прогресор, значит, он моделирует причину стагнации, выбирает такую технологию, которая во-первых, будет понята и вероятно реализована существами данной цивилизации и во-вторых, реализация которой вытолкнет этих существ из стагнации в прогресс.

Тем временем, хозяин траттории притащил рыбу под картофельной корочкой и очень внушительный керамический кувшин с горячим напитком из цикория. Все выглядело настолько привлекательно в пищевом отношении (или, может, аппетит был настолько форсирован морским купанием и «безакцизной граппой»), что парочка будто забыла о --">