Михаил Юрьевич Тырин , Евгений Юрьевич Лукин , Олег Игоревич Дивов , Юлия Зонис , Наталья Владимировна Резанова , Леонид Александрович Каганов (LLeo) , Александр Маркович Белаш , Людмила Владимировна Белаш , Юлия Владимировна Остапенко , Андрей Тимофеевич Синицын , Александр Геннадьевич Бачило , Николай Викторович Горнов , Алексей Валентинович Молокин , Максим Николаевич Черепанов , Алекс де Клемешье , Олег Игоревич Кожин , Дарья Николаевна Зарубина - Дозор навсегда. Лучшая фантастика 2018 (сборник)

грехом меньше…

– Да что за детский сад! – взорвался я. – Даже если укажу! Я что, один декларацию заполняю? А остальные?

– С остальными тоже сейчас работают.

– Кто?

– Я.

– О ч-чёрт!..

Поднялся, сходил за пепельницей. Достал сигареты.

– С куревом ещё не боретесь? – ядовито осведомился я, присаживаясь вновь.

– Нет, – буркнул он.

– Тогда закуривайте.

– Спасибо, надышался! У нас там, знаете ли, и так дымно…

– Ну как хотите… – Я закурил. – Так это что же? Пока чаша грехов не переполнится, конца света не будет?

– Естественно…

– И вам поэтому выгодно, чтобы люди жили по заповедям?

– Вот именно!

– А им? – Я указал тлеющей сигаретой в потолок. – Наоборот?

– В общем… да.

– То есть если ко мне вдруг заявится ангел, попросит скрыть часть доходов…

– Гоните в шею!

– Ангела-то?

– Имеете полное право. Ему там за такие проделки все перья пооборвут!

– Ну вы даёте!.. Значит, ангелам творить зло нельзя, а вам добро – можно?

– Ну я же только что объяснял! Если добро выгодно, то какое ж оно, к чёрту, добро?

Я попытался собраться с мыслями и долго гасил сигарету. Наконец спросил:

– А вы сейчас нарушению какой заповеди препятствуете?

– Не лжесвидетельствуй. Сами, что ль, не знаете?

– А остальные заповеди? Скажем, не убий! В Сирии-то сейчас вон что творится! Да и в Донбассе тоже…

– Н-ну… с Сирией тоже разрулить пытаемся…

– А не укради? Не прелюбодействуй?

– Послушайте, не уводите разговор в сторону, – одёрнул он. – Вы обозначите в декларации истинную сумму ваших доходов?

– М-м… постараюсь… – сделав над собой усилие, выдавил я.

– Постарайтесь! – С этими словами он исчез.

Некоторое время я тупо смотрел на две пустые рюмки. Что это было? Хотя какая разница! Схватил сотовый телефон.

– Валёк? Привет! Слушай, ты налоговую декларацию заполнил?

– Д-да… а что? – отозвался тот.

– К тебе не приходили?

Долгая пауза.

– В смысле?.. – Голос Валька дрогнул.

– Ну там… не знаю… попросить, чтобы доходы не скрывал…

– Эм… а-а… Что-то связь плохая! – И Валёк стремительно отключился.

Та-ак… Стало быть, приходили. Стало быть, и впрямь не ко мне одному… Взгляд мой остановился на заполненной наполовину декларации. Интересно, как поступят остальные? Ох, не оказаться бы лохом…

Волгоград,

январь 2017

Дарья Зарубина Пепел и пар

– Однако погодка, мистер Фергюс, – сказал молодой человек в твидовом пальто, чуть закопченном с правого бока, и клетчатом кепи. Колокольчик над дверью, возвестивший о его приходе, еще покачивался на пружине. Он один, казалось, был живым в часовой мастерской Фергюса, где также располагался и ломбард Штосса. Впрочем, несмотря на два имени на медной вывеске над входом, в обеих конторах уже третий год единолично хозяйничал мистер Фергюс. Харольд Штосс покинул грешный мир двадцать восемь месяцев назад в разгар эпидемии полиомиелита, но у его компаньона все никак не доходили руки заказать новую табличку.

– Доброго дня, мистер, – бесцветным голосом проговорил Фергюс, не поднимая головы от своего занятия. Часовщик сидел, сгорбившись, у стола, над которым горела выкрученная на полную – что за неприличная для такой скромной конторы расточительность?! – газовая лампа. Под лампой на зеленом сукне лежали часы, которые и разглядывал Фергюс, замерев в своей хищной птичьей позе. Левый глаз он сощурил, а на правый опустил с медного обруча на лбу сразу три разновеликие линзы.

– Я дам тебе восемь долларов, Пит, – заявил он наконец. – И еще четыре доллара, если сумею продать до конца месяца.

– Позвольте… – проговорил молодой посетитель. В его голосе послышались сердитые нотки. Но договорить он не успел. В углу раздался скрипучий кашель. То, что гость часовой мастерской принял по невнимательности за брошенное в кресло старое пальто, пришло в движение.

– Эти часы стоят больше двух сотен, Фергюс. Добавь-ка еще линзу к тем, что висят у тебя на глазу, – и, может быть, сумеешь разглядеть свою совесть. Я без очков ее уж и не вижу.

Из-за поднятого воротника пальто показался длинный нос и один глаз, слезящийся и красный. Старик выбрался из кресла и, шаркая ботинками, подошел к часовщику. Положил узловатую руку на часы.

– Я лучше продам их Картеру за одиннадцать. Он хотя бы будет носить --">