Михаил Николаевич Грешнов - Эхо (Сборник фантастических рассказов)

Михаил Грешнов ЭХО (Сборник фантастических рассказов)

ТАМАЛА

— Куда мы идем, Тамала?

— Увидеть тайну!

— Тайна — все время тайна…

— Ты увидишь ее сейчас!

Они шли по бесконечным увалам. Сглаженные ветрами холмы поднимались перед ними и опадали. Владимир представил, как неуютно здесь бывает зимой. Но сейчас хакасская степь полна зелени и цветов. Берег Оны далеко позади. Там лагерь исследователей, приехавших наблюдать солнечное затмение. Там и отец Тамалы, проводник экспедиции.

А Владимир, Тамала идут по степи, и Владимир спрашивает:

— Скоро?

— Еще немного.

Владимир не астроном. Владимир скульптор. Попал в экспедицию случайно, его утащил с собой Вересный, друг и вечный искатель. «Поедем, проветришься, — предложил он Владимиру. — В мастерской ты сам превратишься в камень». Проветриться стоило. Но Саяны, Хакасия — это же на краю света! «Пусть себе, — убеждал Вересный, — зато новые края, новые горизонты. Найдешь что-нибудь интересное». Интересного у Владимира было и так достаточно; скульптуры к арке в честь очередной летней олимпиады,» памятник» Кибальчичу. Но Вересный — друг детства: родились в один год, жили на одной улице. «Сколько продлится экспедиция?» — спросил Владимир. «Три недели, месяц, — ответил Вересный. — Да брось ты подсчитывать!» Убедил, Владимир дал согласие. В смету он не вошел, ехал на сдои собственные, поэтому начальник экспедиции не возражал: пусть едет.

И вот они с Тамалой в степи, холмы, как волны, поднимаются перед ними и опадают. Степь кажется бесконечной. Ветер ходит над ней, звенит в ушах, когда Тамала, Владимир сбегают с холма. И звенят жаворонки — их песня не прекращается ни на минуту. Вниз с холма и опять вверх. Немножко кружится голова, и кажется, степь качает Владимира и Тамалу.

Владимир порядком набил ноги, но Тамала не дает ему отдыха:

— Нам еще вернуться до темноты!

Владимир едва ковыляет за ней, готовый разругаться, рухнуть в траву, как вдруг с невысокого гребня Тамала показывает рукой:

— Гляди!

Лощина, округлая, как дно питьевого ковша, зеленая с синевой под ярким июньским небом. В центре, в самой низинке, неожиданная и, кажется, здесь ненужная серая глыба.

— Камень?.. — спрашивает Владимир.

— Не простой камень. — Тамала увлекает его с холма. — Живой!

Они подходят к камню. Высотой в человеческий рост, он стоит отвесно, чуть углубившись в землю. Кто его здесь поставил?.. Не базальт, не мрамор, оглядывает его Владимир. И не гранит.

— Живой, — повторяет Тамала.

Владимир, не отрываясь от камня, усмехается чуть заметно.

— Профессор Гриднев сказал — живой, — настаивает Тамала.

— Что за профессор?

— Из Москвы. Осматривал камень два года тому назад. Я был здесь, отец был, профессор сказал: здесь тайна.

Владимир все еще оглядывает глыбу, пробует на звук ногтем. Камень звенит.

— Еще говорил профессор, что камню тысяча лет. Удивлялся, почему его не опрокинуло ветром, не занесло — знаешь, какие здесь бури? Камень высвобождается от наносов.

— Интересно. — Владимир опускается к подножью камня.

Не засыпан пылью, песком. Углубление под ним — естественное при его тяжести.

— Я знала, ты заинтересуешься, — говорит Тамала.

— Как он здесь появился?

— Ну как… Мало ли в степи памятников?

— Захоронение? — Владимир вспомнил ряды могильных камней в степи на пути экспедиции.

— Может, захоронение. Профессор искал могилу Баир-хана.

— Кто еще такой — хан?

— Есть легенда о Баир-хане и его красавице-дочери…

Владимир не слышит последних слов. Прикидывает: что можно сделать из камня? Богиню степей? Как представить себе Богиню?.. Или сделать Тамалу? Вот такой, какая она сейчас: порывистая, красивая…

Опять стучит ногтем по камню. Камень отзывается звоном.

Когда оборачивается к девушке, Тамала говорит уже о профессоре:

— Хотел увезти камень в Москву. Но заболел и умер. Может, подарить камень тебе?

Тамала степнячка, хакаска. Студентка --">