Олег Швемер , Андрей Русин - Отступник

Авторы выражают признательность Евгению Октябреву за помощь в работе над романом.

Глава 1. Патрулирование

Холодный ветер врывался в разбитое окно покосившегося амбара. Приземистое строение стояло на краю заброшенной фермы. Скрипели петли в ставнях, под сильными порывами рама звонко стучалась о подоконник – еще немного и ветер оторвет ее.

Я сидел напротив окна, привалившись спиной к облезлой стене. Пол в амбаре давно сгнил, сквозь щели в кривых трухлявых досках виднелась сырая земля. Черная, как ночь за окном. Передо мной на мятой тряпице лежало пару кусков вяленого мяса и краюха сухого хлеба. Есть не хотелось. Фляжка с самогоном была пуста. Хмель, немного овладев моим разумом, отступал, оставляя после себя шум в голове и сухость в горле. Разгладив растрепавшуюся бороду и потеребив пышные усы, я с трудом поднялся. Сильно ныли старые шрамы, обильно украшающие мое тело.

Всему виной так некстати начавшийся сезон дождей, из-за которого я с трудом проехал сюда.

Во дворе мой сендер, прикрытый куском брезента, прятался под покосившимся деревянным навесом, который также пришел в негодность из-за отсутствия жителей на этой ферме.

Снова заболела левая рука. Я машинально дотронулся до нее и на мгновение застыл, потому что пальцы коснулись холодного металла. Почему-то она до сих пор болит, хотя уже много сезонов я бродил по Пустоши без нее. Точнее, рука у меня была, только теперь механическая, то и дело жужжащая своими сервоприводами. Я к ней привык и порой даже забывал, что она – кибернетический протез. Видимо, в мозгу отложилось то чувство, когда я ее лишился, и эта ноющая боль теперь вновь и вновь напоминала мне об этой потере.

Выудив из висящей на боку сумки костяную трубку, я не спеша забил ее пахучим табаком. Костерок, аккуратно обложенный обломками кирпича, почти догорел. Выудив кибернетической рукой маленький уголек, я раскурил трубку. Крепкий табачок попался!

Попыхивая трубкой, я собрал свои вещи, проверил короткий обрез и карабин, надел жилет, сшитый из пластин панцирного волка. Он не раз спасал меня от когтистых лап мутантов, мог остановить как пулю, так и дробь, выпущенную из самострела. Зацепил на поясе патронташ, навесил ножны с большим, слегка искривленным ножом. Сунул за пояс два коротких топора. Эти маленькие секиры часто выручали меня в разных безвыходных ситуациях. Проверил метательные ножи, заложенные в голенище сапог. Я всегда любил холодное оружие, бесшумное и эффективное. Плащ монаха лежал на полу. В углу, в красиво украшенных серебром ножнах с красующимся распятием мутанта, стояла сабля. Такая острая, что одним махом легко могла снести голову мутанта с плеч.

Уже вторые сутки я выжидал здесь караван работорговца Митха Злобного. Я поклялся помочь одной фермерше вернуть ее маленькую дочку, взятую Злобным оплатой за покровительство. Его прихвостни выкрали девочку на глазах у матери, запросив за ее жизнь очень большую сумму в серебряных гривнах. Конечно же, фермерша такими деньгами не обладала.

Тоже мне, хозяин великий отыскался! Сколько таких вот выскочек с их бандитскими кланами видела Пустошь. И этому, видно, не суждено здесь долго задерживаться.

Я надел плащ, взял в руки обрез, перекинул через плечо ремень карабина и сабли, которую, к слову, мне вручил сам владыка Баграт, за победу на соревнованиях между воспитанниками Ордена. Выбил из трубки дотлевший табак, бережно замотал ее тряпицей и спрятал на дне полевой сумки.

Спустившись по веревке вниз, я проверил капканы и ловушки, установленные мной накануне. Все было в норме. Слава Создателю, что за ночь не одна тварь не полезла сюда.

По информации, полученной мной от торговца люберецких кормильцев, Злобный и его банда должны устроить на заброшенной ферме ночлег. Тут же у них должна состояться встреча с покупателями, какими-то странствующими купцами с Киевских земель. Сколько человек в банде и как они вооружены, осталось загадкой – бедняга торговец потерял сознание. В Ордене Чистоты нас учили как из любого, даже самого сильного человека можно вытащить любую информацию.

***

Орден Чистоты… Сколько значило для меня это? То, чему я посветил себя полностью. Дом, в котором я вырос, и семья, которая меня воспитала. И вот в одночасье все рухнуло. Все то, во что я верил, все те идеалы, ради которых я жил. Все осталось там, в прошлой жизни. Всю свою жизнь я провел, подчиняясь его --">