Светлана Георгиевна Гончаренко - Продается дом с кошмарами

выпасть, но не выпал. Во всяком случае, Косте казалось, что кто-то по-прежнему бродит в его волосах от уха до уха. Даже печенья расхотелось.

Именно в эту минуту Костя ступил в английскую гостиную. Мобильник он выключил: в гостиной было два большущих окна, и в них как раз воссияла очередная молния. Свой взгляд Костя заранее направил на столик у кресла, что стояло против камина. Пока небесное электричество работало, стало ясно: печенье на прежнем месте.

Заметил Костя и кое-что ещё. Ему показалось, что в кресле кто-то сидит! Чья-то голова явно возвышалась над покатой спинкой. Что это значит? Кто-то пробрался в дом?

Костины ноги в пластиковых тапочках так и приросли к полу. Как нарочно, блеск молний сменила тьма египетская. Только гром яростно молотил по своим небесным сковородкам, да скрипело за окном дерево, да пищал кто-то в коридоре. По Костиным волосам прошёл ледяной ветерок ужаса. Пленный паук оживился. Он решил покинуть своё ненадёжное укрытие и сбежал Косте за шиворот.

Но сдался Костя не сразу. «Померещилось! — сказал он сам себе мужественным внутренним голосом. — Примстилось. После всего, что было, немудрено…»

Он сделал несколько шагов вглубь гостиной и стал ждать очередной молнии.

Как назло, в небесах случилась какая-то заминка. Гроза не то чтобы стихла, но присмирела. Пара блеклых вспышек мелькнула далеко в стороне, а гром отозвался только на счёт «шесть». Разглядеть кресло в таких условиях было невозможно.

Костя собрался с духом и вытянул вперёд руку с мобильником. Тусклый луч с трудом одолел темноту и обрисовал знакомую спинку кресла. Сверху явно торчала чья-то беловолосая голова.

— Эй! — окликнул Костя незваного гостя.

Голова не шевельнулась, никто не ответил. Да никого, кроме Кости, в этой комнате и не было — он был готов в этом поклясться. Даже сквозь гром, скрип и шум он почуял бы живое дыхание, уловил бы самое слабое движение. Знал ведь он, что в эту минуту проклятый паук ищет выхода у него под рубашкой и бегает вдоль позвоночника! Слышал, что в коридоре психует мышь, а на чердаке топчутся голуби!

Но в этой комнате тихо. Абсолютно тихо.

Костя опасливо обошёл кресло слева, прислонился спиной к камину. Это было хорошее место: на всякий случай под рукой есть кочерга и совок. Затем Костя снова включил мобильник и осветил кресло.

То, что он увидел, его ошарашило. В кресле в не очень удобной позе сидела старуха. Совершенно незнакомая старуха в ситцевом платье в цветочек! Старуха не шевелилась. Её длинные руки неподвижно лежали на коленях, а голова чуть склонилась набок.

Страшная это была голова — седая, бледная, с таким странным выражением лица, какого не бывает у живых людей. Ещё бы! На темени старухи зияла страшная чёрная рана, вокруг которой колом стояли пропитанные кровью волосы.

Ветер выл в трубе. На столике рядом с креслом из рваной пачки торчало земляничное печенье.

Несколько минут Костя простоял молча. Был он так же неподвижен, как ближайший шкаф, так же тих и без единой мысли в голове.

— О-о-о! — наконец простонал он и не узнал собственного голоса.

Да и всё вокруг сделалось теперь чужим и невозможным. «Чёрт, чёрт! — то ли про себя, то ли во всё горло (он и сам не понял) ужаснулся Костя. — Опять? Но кто это? Почему? Причём тут я? Лучше б вместо этой старухи прилетели инопланетяне… Кто она такая? Как здесь оказалась? Неужели процентщица? Что я несу, процентщица была у Достоевского… Теперь меня точно посадят!..»

Подоспевшая молния именно в эту минуту треснула за окном. Она ещё раз показала Косте страшное старухино лицо и нелепое платье в цветочек.

«Да в этом кошмаре я до утра не доживу! Надо бежать, бежать! — спохватился Костя. — Но куда? Автобус будет только в девять. На дворе чёрт знает что творится, грязи по колено. И потом, если я сбегу, это покажется подозрительным. Подумают, что это я… Нет, надо что-то делать! А что именно?… Опять эта мерзкая тачка? Нет, ни за что! Трогать руками труп? Тащить? Опять?..»

Все эти слова и мысли пронеслись в Костиной голове, устроенной далеко не бестолково, и улеглись в простой план. Знакомый, отвратительно ясный план.

Костя отправился в сени. Там он надел толстые резиновые перчатки, в которых раньше бабушка Колдобиных кропила ядами смородину. Здесь же стояла тачка. Костя назвал её мерзкой, но это была отличная тачка — немецкой фирмы, вместительная, лёгкая и бесшумная на ходу.

Костя вкатил тачку в гостиную. --">