Роберт Альберт Блох - Бабушкины цветы

Роберт Блох Бабушкины цветы

В доме у Бабушки на столе всегда стояли свежие цветы. И это благодаря тому, что Бабушка жила прямо за кладбищем.

— Ничего так не оживляет комнату, как цветы, — любила говаривать Бабушка. — Эд, будь добр, сбегай-ка быстренько, посмотри и принеси мне что-нибудь красивое… Мне кажется, что я слышала шаги со стороны склепа Виверов… Ты знаешь, где это. Выбери несколько красивых, но только, пожалуйста, не надо лилий.

Эд тут же мчался, перелезал через ограду в глубине двора и прыгал через старую могилу Патнэма, крест на которой покосился. Он бегал по аллеям, выбирая кратчайший путь между кустарниками и обегая статуи. Эду не было и семи лет, а он уже знал все закоулки кладбища, так как именно там после наступления ночи он играл в прятки со своими маленькими товарищами.

Эд любил кладбище. Кладбище было лучше, чем задний дворик, лучше, чем старый, обветшалый дом, где он жил со своей Бабулей. В четыре года он проводил большую часть своего времени, играя посреди могил. Кругом росли огромные деревья и кустарники, и столько прекрасной зеленой травы, и тропинок, которые образовывали прямо настоящий лабиринт среди могил и склепов. Над цветами все время летали и пели птицы. Было красиво и спокойно, и никто не присматривал и не беспокоил, не ругал… Но только при одном условии, конечно: нужно было так устраиваться, чтобы не быть замеченным Старым Гринча, сторожем. Но Старый Гринча жил в каменном доме у входа на другом конце большого кладбища.

Бабушка предостерегала Эда от Старого Гринча, советуя не попадаться на глаза сторожу на кладбище.

— Он не любит маленьких мальчишек, которые приходят сюда играть, а особенно во время похорон. Посмотреть, как он на все реагирует, так можно подумать, что кладбище и впрямь ему принадлежит. Тогда как, если уж и вправду разобраться во всем, мы единственные, кто имеет больше права пользоваться им, как нам того хочется! Иди туда и играй столько, сколько захочешь, Эд. Только смотри не попадайся на глаза сторожу. В конечном счете, как я всегда говорю, молодым бываешь только раз.

Бабушка была великодушна, поистине великодушна. Она разрешала ему даже гулять допоздна и играть в прятки среди могил вместе со Сьюзи и с Джо. Надо сказать также, что она не слишком об этом беспокоилась, поскольку это был вечер и у нее были гости.

А днем Бабушка почти никогда никого не принимала. Только поставщика льда, мальчика от бакалейщика и время от времени почтальона… А тот, вообще, приходил только один раз в месяц с денежным переводом, который посылала Бабушке пенсионная касса. А так днем в доме в основном были Бабушка и Эд.

Но уж вечером как раз наоборот. Бабушка принимала гостей. Они никогда не приходили до ужина, а чаще всего прямо к восьми часам; и когда опускались сумерки, они начинали прибывать. Иногда по вечерам это была целая компания. В их числе почти всегда был господин Виллис, а также госпожа Кассиди и Сэм Гэйтс. Приходили также и другие, но именно этих троих Эд помнил лучше всего.

Господин Виллис был забавным человечком: всегда ворчливый, жалующийся на холод и всегда споривший с Бабушкой из-за того, что он называл «моя концессия».

— Вы даже и не предполагаете, как здесь может быть холодно, — говорил он, усаживаясь в углу у огня и потирая руки. Мне кажется, с каждым днем все хуже и хуже. Заметьте, что я особо не жалуюсь, поскольку это не так уж и мучительно, как тот ревматизм, который у меня. Но они могли бы все же казаться меньшими скрягами, учитывая все те деньги, которые я им оставил. Они же выбрали себе что-то там из ели да еще отделанное блестящим хлопком, которое у меня продержалось не более одной зимы.

О да! Это был скандалист, этот господин Виллис! Вечно он надувал губы, и лицо его поэтому казалось состоящим из одних морщин. И Эду никогда не удавалось разглядеть его, потому что тотчас же после ужина, когда все гости переходили в салон, Бабушка выключала весь свет, довольствуясь только тем, который давал огонек камина. «Эти жалкие вдовьи деньги, которые мне посылают; это не так уж много для меня одной, не говоря уж о том, что со мной сирота!..»

— Надо экономить электричество, — говорила она Эду.

Эд был сиротой; он знал это, но это не пугало его.

— Думать, что я доведен до такого!.. — вздыхал господин Виллис. — Я, семья которого владела всем этим. Вот уже пятьдесят лет, как все это превращено в луга и пастбища. Ты-то это знаешь, Хэн.

--">