Корней Иванович Чуковский , Аркадий Такисяк - Бородуля

Аркадий Такисяк (Корней Чуковский) БОРОДУЛЯ Кино-роман

Часть первая

Безумное пророчество

Лето было душное и знойное. Ленинград умирал от жары. Все мечтали о дожде как о счастье. Вдруг на ленинградских заборах появились разноцветные бумажки, где было написано кривыми каракулями:

Дождь/ Дождь/

В среду, 4 июля, ровно в 4 часа на Кирочной улице пойдет дождь

Жители Кирочной улицы

ЗАПАСАЙТЕСЬ

ЗАБЛАГОВРЕМЕННО

ЗОНТИКАМИ!

Бумажки были зеленые, синие, желтые. Почерк детский, но четкий. Под объявлением подпись: «Иван Бородуля».

Ленинградцы недоумевали. Что за вздор? Кому это вздумалось так нелепо мистифицировать их!

Милиции было велено срывать эти бумажки со стен. Газеты единодушно писали:

«— Предсказание Ивана Бородули — сумасшедшая выдумка!

— Иван Бородуля — душевнобольной!»

Академик Тетерев напечатал в «Вечерней Красной», что психиатрам отлично известно то душевное заболевание, которым страдает несчастный Иван Бородуля: плювиомания.

«Плювиоманы воображают себя знатоками тех многосложных законов, которые управляют погодой. Они с самой забавной пунктуальностью предсказывают засухи, ливни, градопады, снегопады, ураганы, смерчи и т. д. Нужно ли говорить о том, что их предсказания никогда не сбываются!..»

Четвертое июля

Но назначенный день наступил — такой же неумолимо горячий, как и все предыдущие дни. Бешеные собаки по-прежнему кусали прохожих. Больницы по-прежнему наполнялись людьми, пораженными солнечным ударом.

Но вот в половине четвертого над Невою между мостами Литейным и Троицким сама собою возникла очень странная черная туча. Несколько минут висела над рекой, как бы раздумывая, что предпринять, а потом (при полном безветрии) понеслась по направлению к Кирочной.

Это было необыкновенное зрелище. Над одной только улицей очень низко, почти задевая за трубы и крыши, висит четырехугольная, узкая, точно ножом обрезанная туча и явно ждет какого-то сигнала, чтобы пролиться дождем.

На Кирочной улице стало темно и прохладно. На Кирочную улицу сбежался народ.

— Алло, Раиса Николаевна, это вы? Бросайте все и приезжайте на Кирочную!

— Алло, тов. Сизов, это вы? Бросайте все и приезжайте на Кирочную!

— Алло, Боря, Борис, это ты? Бросай все и приезжай на Кирочную!

Так звонили по всем телефонам обитатели Кирочной улицы своим родственникам, друзьям и знакомым. Скоро весь город знал, что пророчество Бородули сбывается. На всех автомобилях, грузовиках, велосипедах, трамваях, извозчиках и пешком, как угорелые, помчались по направлению к Кирочной молочницы, управдомы, фотографы, маляры, растратчики.

Наступило 4 часа. Едва только большая стрелка курантов Петропавловской крепости достигла двенадцати, сразу же на Кирочную улицу с веселым гудением хлынул дождь, да какой! Не ручьи, не потоки, а сплошной водопад: как будто над Кирочной улицей открылись колоссальные шлюзы.

С визгом и веселыми криками люди разбежались кто куда, шлепая по лужам, кувыркаясь и падая. Все промокли до костей, но были странно веселы, школьничали и болтали без умолку.

— Ну и дождина! Молодец Бородуля: чище господа бога работает!

Но работал Бородуля недолго. Из какой-то подворотни кто-то тихо скомандовал:

— Сто-оп!

И дождь остановился моментально. Словно кто-то наверху одним движением руки закрыл колоссальные краны.

Солнце снова появилось над Кирочной.

Все сразу загалдели, закричали, запели и высыпали вновь на тротуары. Уличные мальчишки стали плескаться в лужах, обрызгивая многочисленных прохожих, которые и не думали сердиться на них.

— Браво, Иван Бородуля! — кричали промокшие, но веселые зрители. — Иван Бородуля, ура!

А в соседних улицах было жарко и пыльно по-прежнему. Над --">