Владислав Викторович Порошин - Миряне

раздавая при этом пинки и оплеухи.

— Что же здесь произошло? — ломал он себе голову, — ну не мог такой хитрый пройдоха, как Шёрнер, угодить в ловушку. Может проклятые мирянцы заимели какое-то секретное оружие? Тогда на штурм пойдем, не дожидаясь восхода солнца. Прямо сейчас отправлю свою тысячу к восточным воротам.

Вдруг из-за малозаметного холмика вырос, как из-под земли, мелкий для основной массы африканских дикарей воин и браво отдал честь. Фон Шальбург от неожиданности даже выхватил пистолет.

— Господин полковник! — отчеканил ильмас, — у стенки Житомирки всё спокойно! Постовой рядовой Помука!

— Молодец, — процедил сквозь зубы командир элитной тысячи, — смотри в оба.

Ну и имена у этих дикарей, как клички у собак, подумал он.

В командирском шатре, когда появился там фон Шальбург, стоял настоящий ор. Большинство старших офицеров настаивало на том, что никаких боевых действий до прилёта фельдмаршала Дёница и его заместителей пока не предпринимать. Меньшая часть требовала начать штурм города прямо с восходом солнца.

— Хватит ругаться! — хлопнул по столу кулаком командир элитной тысячи, — город будем брать через три часа, пока не рассвело. Я своих придурков перекину скрытно к восточным воротам. А вы тут пока повоюйте.

— Солдаты устали…

— Тому, кто сильно устал выписать с десяток плетей! — прорычал фон Шальбург.

— Фельдмаршал же приказал дикарей в город не впускать…

— Идиот! — гаркнул полковник на молоденького неопытного офицера родом из аристократических бездельников.

Внезапно на улице загалдели растревоженные африканские дикари, и в полог командирского шатра упал яркий для ночного времени свет от загоревшегося дерева.

— Кто поджёг ель? Придурки! — выкрикнул Фредерик фон Шальбург и, выхватив из-за пояса пистолет, ринулся наружу наводить порядок.

* * *

— Так значительно лучше, — пробормотал, сидящий за рулём броневика Агафон, когда Иримэ первой же зажжённой стрелой попала в большую одинокую елку.

Я и коренастик вышли из «Громозеки», чтобы чуть что прикрыть путь отступления моей эльфийской лучнице. Огонь вмиг озарил все окрестности, и оказалось, что мы в потёмках подъехали к лагерю сатуровской армии гораздо ближе, чем планировали, примерно вдвое.

— Вон обоз! — закричал Ханарр, потрясая сжатым в правой руке большим топором, — пали Ири, пока нас не порвали на маленькие кусочки!

И Хан был прав, так как в лагере забегали множественные тёмные на фоне огня силуэты, которые мне напомнили горилл из кинофильма «Планета обезьян».

— Не мешай! — прошипела лесовица и выпустила с невероятной скоростью пять, заранее подожжённых, стрел.

— Агафоша, разворачивайся! — заорал я, выхватывая из-за пояса шестопёр.

И пока стрелец выкручивал баранку бронированной кареты до меня и Хана добежали первые уродики, желавшие раскромсать наши бренные тела. Я включил режим замедления времени и проломил шестопёром черепухи сразу двум бедолагам. Коренастик же без всякой магии успел отрубить сначала руку, а затем и голову третьему нападавшему.

— Ири, детка, быстрей в кабину! — голосил я, как ненормальный, ведь к нам неслись ещё с десяток здоровенных горилл в пластинчатых доспехах.

— Я могу драться! — заупрямилась Иримэ, — у меня ещё десять стрел!

Наконец Агафон развернул броневик и я, не слушая больше никаких женских возражений, схватил эльфийку на руки и занёс в кабину, следом залетел запыхавшийся Ханарр и захлопнул дверь.

— Чё они так взбесились? — пробормотал он.

— А ты думал, с пирогами встречать будут? — хохотнул я.

И тут так шарахнуло, что покачнулась даже наша тяжеленная оббитая металлом самодвижущаяся повозка. Попадали на землю от взрыва пороховых запасов и наши преследователи.

— Отстали суки! — обрадовался Агафон, нажимая на педаль газа.

Однако при жутком освещении от пожара, который вспыхнул в лагере вражеской армии, стрелец сбился с «хорошей» грунтовой дороги и заехал прямо в поле. «Громозека» несколько раз сильно покачнулся и встал.

— Кажись, застряли, — виновато посмотрел на нас бородач.

— Ясно, права — купил, а ездить не купил! — пробурчал я, — Хан за мной! Ири стреляй только из кабины!

— Сама знаю! — бросила мне в спину лесовица.

Мы мигом вывались наружу. Задние колёса кареты плотно увязли в мягком илистом дне небольшого ручья. Чёрные тени уродиков стремительно приближались.

— Хан --">