Мими Джин Памфилофф - Случайно... история Симил?

бородка. Сам мужчина больше походил на огромную гадюку в человеческой шкуре — смертоносную, могущественную, с варварским блеском в глазах. На голове у него был высокий чёрно-золотой головной убор, который на любом другом человеке кричал бы «пожалуйста, пните меня», но этому фараону шёл.

Я облизнула губы и зачарованно смотрела, как он сверлит толпу тёмными глазами, вызывая любого сделать шаг вперёд и бросить ему вызов. Я задрожала от необузданной мощи его мужской силы. И когда наши взгляды встретились, мне показалось, что в меня ударила молния. Озорная, порочная молния.

«Кто он?» — спросила я про себя. Хотя… Да-да, я знаю, что он король. Но кто он на самом деле? Что заставляло его действовать? Почему он светился пьянящим внутренним светом, который притягивал меня, как распродажа у многоквартирных домов? (Версия гаражной распродажи в Британской Колумбии, но со шкурами, керамикой — да, да, сделанной из настоящего камня — и каким-нибудь ослом). Дело в том, что в этом мужчине было что-то совершенно неотразимое. Почему?

Пытливые бессмертные умы хотят знать…

А ещё бессмертные умы хотели знать, как сбить этого прекрасного мужчину с этого милого пьедестала. Я захотела владеть им. Мне хотелось подчинить его и заставить молить о внимании. Я хотела сломать его. А теперь, прежде чем вы будете судить, мои драгоценные маленькие питомлюди, я отсылаю вас к более ранней части моего рассказа. Та часть, где я говорю, как стара, одинока и скучаю.

Я ничего не могу поделать с тем, кто я, или с тем, что когда вижу такого смертного, как этот фараон, словно получаю блестящую новую игрушку от самой Вселенной.

«А тётя Сими хочет поиграть».

Я толкнула локтем лысого мужчину, стоявшего рядом среди океана верноподданных, пришедших послушать, как их фараон публично объявит, что с этого дня Египет станет единым народом.

— Скажи, — спросила я на его родном языке, — где проводит ночи твой король?

Шендыт этого мужчины — простая плиссированная белая льняная юбка — и золотая повязка на рукаве говорили, что он раб. Тот, кто принадлежал королю, возможно, подавал еду или развлекал.

Человек не ответил, а нервно уставился на меня. На меня так часто реагировали. Иногда я коротко остригала волосы, иногда они были длинные и взъерошенные, как сегодня, но всегда огненно-рыжие и такие же необычные, как бледная кожа и бирюзовые глаза. Слава богам, что смертные не видят Минки. Я схватила раба за плечо и пристально посмотрела ему в глаза.

— Скажи, как тебя зовут.

Мужчина несколько раз моргнул.

— Адом.

Адом означает «получать помощь от богов». Сегодня его счастливый день!

— Адом, — начала я, — ты расскажешь мне всё, что знаешь о своём фараоне, а взамен получишь свободу. Вечную. Тебя отвезут куда угодно и дадут кошелёк с золотыми монетами.

Мужчина медленно кивнул и указал на север. Я — хорошая богиня. Я — нежная богиня. Я — терпеливая богиня. Я не превращу его в навозного жука.

— А конкретнее, — настояла я.

— Х-х-х-храм Солнца. Храм Ра.

Хм-м-м-м… Как иронично. На самом деле, я прибыла в Египет в поисках настоящего живого бога солнца. Конечно, Кинич не сидел в храмах, поскольку притворялся простолюдином. Семифутовый золотоволосый простолюдин с бирюзовыми глазами. По крайней мере, загаром он вписался.

— Твой король женат? Или есть девушка? Какую музыку он любит? Перепетый ска? Дабстеп? О, погоди! Знаю, баллады восьмидесятых! — Казалось, что сотни женщин готовы подчиниться такому красивому и сильному фараону. И лучше всего к такому жеребцу подходит музыка Journey.

Адом отрицательно покачал головой.

— Не понимаю.

Я вздохнула. В этом моя проблема — никто не понимал. Вероятно, из-за того, что мертвецы постоянно болтали на заднем плане сознания — этот звук напоминал очень, очень шумную вечеринку с коктейлями — делясь всеми воспоминаниями, за всё своё существование. А ещё они обитали в месте, находящемся за пределами времени. Они и из будущего и из прошлого, что делало чрезвычайно трудным держать настоящее в голове.

— Забудем вопрос о музыке, обояшка, расскажи мне о его любовном фронте, — сказала я.

— Меня зовут Адом, моя госпожа.

— Ох, Обояшка, неужели ты ещё ничему не научился? — Я мило улыбнулась. — А теперь говори! Или вырву тебе ногти на ногах!

— Мой король, — нервно объяснил Адом, — дал обет целомудрия, пока не найдёт свою королеву. Он верит, что женщины отнимают у --">